Сибирские огни, 1930, № 7

Его однофамилец — Попов Георгий — тоже ищет актуальные темы. В стих, х «Дорогой», где легко было бы сбиться на «сани мчатся, мчатся» — он направляет внимание в другую сторону. Возница говорит автору: «Да, приезжай, иаш приятель, Нужен нам колхозник-показатель Л' D fc Есть у нас болезни на селе. Сиволапой нашей бедноте». * Он неплохо читает стихи: «Ответ пессимйсту». CL Я настораживаюсь, ожидая бодрых, социально-полноценных стихов. Но пер- ° вая же строка разочаровывает: 2х3 «Я сочувствую твоим страданиям»... Чтоб земля ударилась с планетой £ взлетает мысль кометой, И не стало жизни на земле». Очень силыно хочется и мне, < CL Лучшей «рекомендацией» стихотворению было восклицание Иванова: £ — Вот удружил! Дай руку! Если б лучше, с думой, прочесть, — так наверно s бы к т о-н и б у д ь з а п л а к а л . Остальные согласились, что написано «от души», но осудили за упадочниче- ю ство и признали стихотворение вредным. — Как же, — недоумевает автор: — ведь я же писал и с к р е н н е ! Ведь так и надо писать, а не по заказу! Ставлю вопрос так: пролетарский писатель — тот, чье творчество активно служит делу социализма. И такое творчество не может не быть классово-искренним и только с этой точки зрения, а не по количеству какой-то «искренности» вообще должен он оценивать произведения литературы. Г. Попов как будто соглашается. Он лишь недоумевает: куда же девать такие стихи, которые вдруг «сами напишутся». Неплохие стихи , читал Григорьев — небольшую поэму об обывательских сплетнях. Он же прочел рассказ: комсомолец начал пить, ячейка его исключила и он застрелился. Единодушно решили, что Григорьев не показал самого важного и ин- тересного —причин, корней пьянки и .самоубийства. Получился не комсомолец, а манекен. Автор охотно согласился. —- Сегодня я и сам это вижу, а когда писал — не замечал. Кроме этого, я рассказов не слышал. Есть в кружке еще прозаик — Белевич, он давно уже пишет повесть из комсомольской жизни «Муть», но прочесть пока не решается. Уже по дороге на вокзал, куда меня сопросождала часть кружковцев, прочел несколько стихотворений Голиков. — Видите: все разные формы (это были,обычные гладкие ямбы, хореи, дак- тили). Я не знаю, продолжать ли писать разными формами или разрабатывать одну? Один из кружковцев рассказывает, что часть комсомольцев хочет устроить суд над местной комсомольской ячейкой, которая слабо работает. А кстати задеть и Иванова, который, мол, развалил порученную ему работу кружка и под конец да- же распустил его. Прощаемся, обещая держать связь. На станции — тусклые огни, давка, гам. Шагая через мешки, я пробираюсь к кассе.