Сибирские огни, 1930, № 6

Она зашагала быстрее. Он едва поспевал за ней. Женщина, оставленная в из- бушке, опустошила его желания. Для девушки оставалось любопытство и ленивая потребность сравнений. Они шли, путаясь в траве. Неожиданно он забежал вперед. — Милочка,—сказал он,—поедем со иной сейчас же! Он бросил к ее ногам зеленую охапку. Девушка метнулась в сторону. Он удержал ее. Послышался звук раздираемого шелка. Стеклянная луна разбилась./ — Сарафан!—крикнула девушка. Он не отпускал ее. Прямо над своим лицом она увидела огромные глаза. Отчаянье испепелило ей сердце. Она вцепилась зубами в его плечо. Он вскрикнул. Руки его опустились. Девушка вырвалась и побежала к кострам. Он не преследовал ее. Он стоял, бормоча ругательства. Комары ныли над его ухом. Он пожал плечами и повернулся так, что трава под его ногами хрустнула. XV Когда пароход прогудел во второй раз ,—к пристани, звеня колокольчиком, под- летела ямщицкая подвода. Агроном Курганов выскочил из экипажа и бегом пустился по берегу. Матросы стояли в пролете тамбура. Увидев запоздавшего пассажира, они лукаво переглянулись и взялись за веревки трапа. Агроном сбежал вниз в то самое мгновение, когда трап отошел от берега. Агро- ном перехватил портфель и прыгнул. Доски погрузились на дно. Агроном нелепо взмах- нул руками и, согнувшись, полез вверх. Выйдя на тамбур, он почему-то постучал каблуками. Матросы откровенно засмея- лись. Он нахмурился и зашагал к кассе. — Идиоты!—бормотал он. Матросы, занявшиеся трапом, не обращали на него внимания. Кассир выдал ему билет и ключ от каюты. Послышался третий гудок. В машин- ном отделении звенькнул колокол. Пароходный корпус дрогнул. Агроном перешагнул через спящих и выбрался на лестницу. Вода в его сапогах чмокала. Ноги оставляли следы. Он чувствовал холод, поднимавшийся до пояса. Войдя в темную каюту, он плюхнулся на койку и, не зажигая огня, начал сни- мать сапоги. Каюта была необыкновенно тесна. Свежий ветер влетал в окно, прикрытое ре- шетчатыми жалюзями. На палубе послышались шаги. — Сядем здесь!—произнес под окном женский голос. Агроном вздрогнул. Голос показался ему знакомым. Кто-то сдвинул стол. Скамейка скрипнула. — Ну, и намаялся я,—произнес тот же голос,—резкий и будто жестяный:— ты только подумай: сижу я в избушке,—жду тебя, вдруг гудок. Что тут поделаешь? Идти на пристань,—напорешься на благоверного, тебя ждать—дело ненадежное. Ду- мала, думала.—потащилась на пристань. Пришла, а тебя нет. — Я по лугам бродил,—отозвался мужской голос:—с девушками. Агроном почувствовал, что спина его покрывается испариной. Этот голос, кото- рый он так хорошо знал... Но возможно-ли? — Ты неисправим, Юрик!—Женщина принужденно засмеялась и тут же вздох- нула:—подумать только,—десять лет прошло с тех пор... Я, наверное, изменилась, Юрик? — Да, порядком изменилась. Мужчина был насмешливо спокоен. Женщина вздохнула еще грустнее: — А ты все такой же, Юрик!