Сибирские огни, 1930, № 6

В комнате было темно. Предрик метался, натыкаясь на мебель. — Плащ,—бормотал он:—куда запропастился плащ... Игнат чиркнул спичкой. Робкий огонек осветил комнату. Плащ и кепка лежали на столе. Нахлобучив кепку, предрик дернул плащ,—бумажка, лежавшая под плащом, зашуршала и упала на пол. Спичка как раз загасла. — Посвети!—хрипло прошептал предрик. Игнат подошел к нему и поднял над головой зажженую спичку. Предрик поднес бумажку к глазам. Игнат глянул через его плечо, и шевеля губами прочел: — Вонючая скотина! Глаза его встретились е глазами предрика. — Едем!—рявкнул предрик. Сапоги его; загрохали. Он выскочил на улицу. Игнат, вздыхая, последовал за ним. Ямщицкая рассудительность вернулась к нему. Он беспокойно думал: —• Не запалить бы коней, Якимара^Мара! Лошади дышали боками. Охваченный сильнейшим раздражением, Игнат взгромоздился на облучек. Предрик надел плащ и опавшим, обычным голосом нетерпеливо бросил: — В коммуну «Красная заря». Х1П Когда костры заполыхали на берегу, парни и девушки взялись за руки и заиграли старинные песни. Круг качнулся, Маринка пошла между Настенькой и Таней Прутовых. Таня вела хор: — На а горе-е кру-у-той, На-а горе-е крутой Сырой бо-о-р гори-и-т Сырой бо-о-р горит!.. Медлительная песня, плавное движение, зарево костров, отражающееся в реке,— вся обстановка этой необычайной ночи заставила Маринку позабыть о сиротском своем уделе и о горьких хлопотных днях. Недавний подросток, она вошла в хоровод полно- правной девушкой. Ей нравилось плавное движение сплетенных тел. Она шла с закры- тыми глазами. Ей хотелось, чтобы эта ночь растянулась на всю жизнь. Едва круг остановился,—она запела песню о белом лебеде. Эту песню, излюбленную в Полывани, обыкновенно вел лучший запевало. Опомнившись, Маринка поняла безрассудность своего поступка. Первые слова прозвучали у нее несмело. Кто-то ехидно засмеялся, она вспыхнула, вышла в круг я голос ее, грудной и высокий, зазвенел властно: — Плы-ы-вши ле-е-бедь, Плы-ы-вши ле-е-бедь! Хор дружно; подхватил: — Ой, плывши ле-е-бедь встрепену-у-лася!.. Покорная торжественной мелодии, Маринка пошла по кругу. Она уронила голову на грудь, руки ее раскинулись, как крылья лебедя, замирающее «ой» прозвучало кло- котом птицы над тихой заводью. Точно; во сне донеслись до нее слова песни: — Бери, лебедь, ково хошь, ко-о-во хошь! Она обвела глазами круг. На всех лицах лежали багровые отблески. Она с тру- дом узнавала знакомых парней и девушек. Именно в это мгновение она увидела импрес- сарио. Он стоял за спиной Тани Прутовых, что-то нашептывая ей на ухо. — Отобью!—подумала Маринка, вспыхивая опорным румянцем. Она подошла к нему и, чуть помедлив, протянула руку. Он шагнул к ней. Хор снова запел и они рука об руку пошли внутри круга.