Сибирские огни, 1930, № 6

Я пробовал представить то, о чем он говорит, и не смог. — То-то и есть!—забежал вперед меня парень и загреб неистовыми броднями пыль.—Остались бы у нас. И хоть куда!.. В кооперацию, в сельсовет зашли-—все вам обрадуются. Потому нам человек здесь нужен. Изголодались мы по человеке. А вы— мимо... Ну, чего в тайге делать! Мертвую яму искать? Так о ней.десятки людей расска- зывают—и каждый по-другому. Да и не там ее ищете. Вот, крест святой не в том месте!.. Он заторопился и, боясь, что уйду от него,, ухватил меня за рукав. Но теперь я сам охотнее подался к нему. Возник вопрос: что-ж, значит, и он про все знает, и ему все известно, а кому еще?.. — И знаю я,—немедленно откликнулся он.—И нет ее, этой долины самой. Пустая в народе брехня... Да, мил ты человек! Ну, как нам в такое верить, коли мы чертовы эти горки сплошь брюхом своим обстругали. Брюхом!.. Землю, брат, ртом щупали... Так где же у Кривого стыд так рабочему человеку Америку заливать? Сказки нам рассказывать?.. Нет! Лучше бы сказали вы нам, как попу на духу, чтоб после не гребтилось—зачем, в самом деле, приехали? ружьев столько набрали? Чего ищете? Кого в тайге потеряли?.. Да уж не война ли где приключилась? -— Саш-ка!—грохнул вдруг из-за высокого плетня непреклонный, трескаю- щийся бас. Сигналом тревоги—рванулся белый клочок бороды. Ругань: — Оставь товарища в покое, падло!.. А то я на тебя собак выпущу. Ну?.. С-еукин ты сын!.. Мой спутник осадил, как жеребец перед призом. — Всего вам хорошего,—прошептал он. Заимки, мимо которых в первые дни пути мы проезжали, расселись в долинах не левому берегу Абакана, по дороге на Аржан—горячий ключ. Именно от него мы должны были сделать резкий поворот в сторону, в глухие и окончательно безлюдные места... Аржан!.. Мы видели этот краесветный таежный курорт, каково не встретить нигде больше, хоть обыщи все наркомздравские справочники. Мы жили с неделю около обоншовелой плоскокрышей баньки на склоне мокрой разлагающейся горы, средь серых огромных валунов и мха. В бане мы нашли два погреба с закрышками, как у подполья. Туда ведут ле- еенки... Это и есть ванны. В мутном четырехугольнике ямы—парок, булькает на неиз- вестной глубине вода и слышатся вздохи и переговоры больных. В каждой яме сидит человек, а то и два, и больше. Много часов сидит, пока еердца хватит и какая-нибудь красная дева не померещится. Баныа два летних ме- сяца работает с перегрузкой. Врачей на «курорте» нет. Говорят, что в прошлые годы бывали. Аржаном давно интересуются Томск, Хакасский и Минусинский здравы. Однако, сюда 300 с лишним верст от Абаканска и более 200 верст—вьючной тропы... Банька поэтому как была, так и осталась грязной-, вонючей насмешкой над силой целебного ключа. Поломничество все же растет. Едут сюда из-под Бийска, со всей ^акасии, Ми- нусинска и даже Красноярска. Здесь пробуют вылечить ревматизм, трахому, катары, еифилис. По ямам больных распределяет сам—случайный, но всесильный коллектив: с наружными поражениями назначают во вторую яму, куда вода натекает из первой. Рассказывали нам про одного прогнившего сифилитика, которого вовсе не допустили в погреб. Так он при выходе ручья из бани ложился в едва теплую воду каждый день. У горы—вершина голая, там долго, может быть, все лето не стаивает снег. Люди живут у подошвы горы в берестяных балаганах, у тлеющих костров, на изрядной вы- соте над уровнем моря. Дожди здесь—быт, солнце—редкий праздник, горячие ванны— единственный сцрсоб прогреться. А после—опять костер, опять дымная мокредь. Аржан давно уже начал обрастать деревянными, воткнутыми в гальку крестами. Не мудрено!..