Сибирские огни, 1930, № 6

з лей Артемия Белобояркова, Терентия Колзакова и других, жизнь рабочей массы, с я которой молодому хозяину приходится сталкиваться лишь в некоторых случаях. Вто- s рой сюжет романа гораздо интереснее и значительнее первого. о Михееву очень удались отдельные типы как той, так и другой стороны—pa- is бочих и хозяев. Среди приисковых рабочих он умеет различить различные слои: «ра- а бочую аристократию»—конюхов, спиртоносов, старших рабочих отрядов, и пеструю, о. многоликую «шпану». Михеев не идеализирует рабочих, а очень выпукло показывает £ их отрицательные сторошы — попрошайничество (сцена в больнице, поздравление < рабочими хозяина), пьянство, грубость, невежество, дикий разгул. В то же время ш рабочие в изображении Михеева обладают многими положительными качествами, я Из этих качеств на первый план выступает своеобразная товарищеская солидарность, £ порой проявляющаяся в очень странных формах. ^ Некоторую идеализацию типа вольнолюбивого «варнака», свойственную Ми- о хееву ( это заметно также в поэме «Спиртонос Патрушев»), вряд ли можно поста- п вить писателю в о с обую вину. Писатель-восьмидесятник и не мог противопостав- ^ лять типу эксплоататора-капиталиста какой-либо устойчивый тип классово-созна- s тельного во всех отношениях рабочего. Такого рабочего в ту эпоху в Сибири еще не было. S Артемий, пришедший на прииск с намерением скопить денег для поправления £ хозяйства, все глубже и глубже засасывается тиной приискательского быта, с его ш нечеловеческим трудом и краткими минутами бесшабашного разгула. Артемий на- 3 чинает пить и кутить, как «настоящий» приискатель. Несколько раз, накопив доволь- ш но много денег, он пытался уйти с прииска, но, попав в ближайшую деревню, про- п кучивал, опять как «настоящий» приискатель, все до последней копейки и снова воз- | вращался в кабалу. Но до последнего момента, когда он, наконец, выехал с прииска оэ неработоспособным инвалидом, он хранил окованный жестью сундучок, с которым о пришел на прииск,—«ак последнюю реликвию крестьянина-собственника, ш Классовый тип старого сибирского рабочего, связанного тесными узами с де- £ ревней, обрисован Михеевым с большой полнотой и четкостью. Роман Михеева—это не просто цепь «жанровых сцен» из быта золотых при- * исков, более или менее удачно связанных в цельный сюжет, а широкая и полная а" картина, изображающая жизнь целого класса в лице его различных представителей 1 ) . Капитализм Михеев представлял в виде слепой, стихийной силы, изменить движение которой бессильны даже сами капиталисты. «Хозяин на прииске—это без- личное, безвольное существо, это миф, если даже он воочию присутствует на при- иске»,— говорит старый, опытный служащий. И молодой художник Бушанинов, и другой владелец прииска, Сахалинин, на личном опыте убеждаются в своем полном бессилии изменить раз навсегда установившийся на приисках порядок. Растлевающее влияние капитализма на человеческую психику испытывает да- же идеалист Бушанинов: «В нем просыпался какой-то другой, до сих пор ему не- знакомый, противный тому Бушанинову, которого он знал в себе, тому, который жил в бескорыстной среде великодушных образов и идей, тому, который создал, на- конец, себе эту художественную цель — изображение рабочей толпы во всей ее, быть может, страшной, но потрясающей и трогающей правде. И вот он стоит перед этой толпой и, вместо художнической цели, чувствует в толпе с в о и х рабочих силу, которая в е г о руках и е м у служит». (Курсив Михеева. Б. Ж. 2 ) . Рабочие же совершенно придавлены безвыходностью своего положения. «За- однамо, все одно, у хозяев в заборе, кругом им в долгу: все одно, заоднамо»,—рас- суждает сильный и энергичный на работе Артемий Белобоярков. «Что-то томитель- ное, безнадежное, безысходное чувствовалось во всем этом: и в темных равнодуш- 1 ) Не даром рецензент журнала „Мир Божий* в свое время отмечал в романе Ми- хеева влияние социальных романов Золя. „С полной уверенностью можно сказать,— писал рецензент ,—что в лице Михеева мы имеем писателя разносторонне образо- ванного, начитанного, с умом серьезным и наблюдательным, с чутким и отзывчивым сердцем. Его роман „Золотые россыпи"—бесспорно одно из заметных беллетристи- ческих произведений русской литературы за последнее время. Многие сцены этого романа читаются с захватывающим интересом, написаны со знанием дела и талан- том, хотя, быть может, не б е з некоторого влияния западных литературных образ- цов, как, например, Золя" (см. рецензию К. А. на сборник рассказов Михеева «В семье и вне семьи*. .Мир Божий". 189£ г. Кн. 3-я. Стр. 35-36). 2 ) Кстати сказать, хозяева-капиталисты обрисованы Михеевым совсем не в образе диких зверей, некоторые из них, как, например, Бушанинов, наделены даже симпатичными чертами. Страдание рабочих, по мнению Михеева, проистекают не столько от злой воли капиталистов ( хотя писатель очень ярко показывает и жад- ность, скупость и производственную безграмотность последних), сколько от Са- •4 4 О м ° й сущности социального порядка капиталистического общества, бороться с кото- I 1 0 рыми бессильны отдельные личности.