Сибирские огни, 1930, № 6

фер в упомянутой отповеди «Невежественное менторство» как бы предупреждал: ^ «Провинциальные сибирские самодуры, которые уже пытались увидеть в Топорове s «народника», «эсера», «белогвардейца», подхватят статейку (М. Беккера—Г. П.), 5 как знамя для нового наступления на Топорова». Смеем заверить В. Гоффеншефера, J что мы еще никогда не «пытались увидеть» что-либо в Топорове. Мы согласны с ь В. Гоффеншефером, что «Топоров заслуживает б о л ь ш е г о , чем л е г к о в е с н о - s м е н т о р с к и й н а с к о к Беккера». Поэтому терпеливо послушаем, какое же кон- ц кретное содержание вкладывает сам А. М. Топоров в свою формулу «строжайшего JJ беспристрастия». из Вот какое... Не рассказывайте биографий авторов произведений, так как о если биография « ж а л о с т н а я » , писателя как будто немного щадят» (стр. 62) , й «перед чтением вещи не говорите об оцношении к ней профессиональной критики», Э не делайте вступительных докладов о творчестве писателей, «воздерживайтесь от * одобрения или хулы автору» (стр. 63), «следите за собой: ни одной попытки, ни ^ одного намека, ни жеста, ни мимики, ни интонации, выражающих ваше отношение о к прочитанному» (стр. 67), не разбирайте произведений в присутствии авторов или н посторолних людей (стр. 70 ) . Ч Короче, говоря словами Дуньди из «Выстрела», на этом месте «Счастливей < всех на свете. .. рыбы! И бессловесны и умны». Но допустим, что этот «рыбный» * принцип ничего вредного для нашего дела в себе не заключает. Можно приступить ct к читке, а затем к записи высказываний? Оказывается—нет. ^ — «Пред началом читок и разборов, — пишет А. М. Топоров на стр.56,— jg нужно провести несколько б е с ед о значении художественной литературы в жизни людей. С этой целью необходимо подобрать яркие факты из истооии человечества ^ и на них выяснить аудитории социально-организующую и воспитательную роль о художественного слова». ш Как будто «все в порядке». Сначала несколько бесед-лекций «о значении с художественной литературы в жизни людей», затем длительная «голая» читка про- изведений. Возражать по существу этой организационной схемы можно, но «особо- u вредного» в ней усматривать пока не приходится. И вот, мнига раскрыта, надо читать. Но тут А. М. Топоров предупреждает: I не забывайте, что « л о в к и й ч т е ц в ы р у ч а е т и п о с р е д с т в е н н о е с о - ч и н е н и е , а н е и с к у с н ы й о к а з ы в а е т м е д в е ж ь ю у с л у г у и в ы д а ю щ е м у с я к л а с с и ч е с к о м у п р о и з в е д е н и ю » (стр. 56). Это бесспорно. Но как же тогда быть с тем, чтобы — «ни одного намека», выражающего отношение чтеца к тому или иному произведению? Ведь «беспри- страстие» «ловкого чтеца» всегда будет наполнено его с у б ' е к т и в н ы м п о н и - м а н и е м читаемого и всегда этот чтец так или иначе, в той или иной степени, бу- дет влиять на слушателей, на их высказывания после читки. Как быть тут?.. Или принцип «строжайшего беспристрастия» относится только к моментам д о и п о с л е читки, а во время читки, раз без голоса, мимики, жеста читать невозможно—дело «совсем другое», приходится мириться с известной «пристрастностью», как с «неиз- бежным злом»? К сожалению, А. М. Топоров на этом месте не останавливается. И, не заме- чая, что начинается «рыбная» качка, он на стр. 62 советует: — «От времени до времени читайте слушателям и идеологически невыдер- жанные в советском духе книги. На разборах этих книг вы испытаете и о т т о ч и - т е к л а с с о в о е с а м о с о з н а н и е масс». Можно, конечно, ужаснуться категоричности последней фразы. Но с этим,— надо предупредить читателя,—спешить не приходится. Такова уж «импрессиони- стическая» стилевая манера А. М. Топорова. Он не любит «мудрствовать лукаво» (стр. 32) . Он, как мы увидим дальше, всем советует: «Ловите свои думки и чувства,, каковы бы они ни были. И выкладывайте их (стр. 57) . . .» И сам, видимо, всегда стро-' го держится этого правила, этого принципа самотетка, чутко прислушивается к своему нутру и «выкладывает», как пифия, его содержимое, не смущаясь качест- вом последнего. Так и тут. Оказывается, отточить классовое самосознание масс на разборах идеологически чуждых нам произведениях молено не всегда. «Анализ чуждой книги и н о г д а воспитывает политически лучше «своей» литературы. Но разбор враждеб- ных книг производите о с т о р о ж н о, д а б ы в с к р ы т ь в р е д н о с т ь и х с о - д е р ж а л и я». Не спрашивайте: почему «своей» взято в столь замечательные ковычки? при чем тут «осторожность», когда дело идет о разоблачении классово-враждеб- ной нам идеологии? В каком смысле и в какой степени тут надо быть «осторож- ным»? А. М. Топоров все равно этого не раз'яснит вам. 1