Сибирские огни, 1930, № 5

Всадники, — казаки в теплых малахаях и казачки в белых чалмах, — разверну- лись гигантской полуподковой. На вершине холма, позади всадников разместились ряды телег, на которых стоя- ли и сидели крестьяне, приехавшие на невиданное празднество. — Двадцать тысяч! — определил мой сосед, окинув глазом огромное скопище. Двадцать тысяч людей на поездах, на автомобилях, на лошадях, на верблюдах, на ослах и просто пешком,—двадцать тысяч людей прибыли в ущелье Огуз-Окурген. Ветер колыхал над ними знамена, шелковые, бархатные или просто ситцевые. Красные буквы лозунгов, нанизанные на тонкие бечевки, висели в воздухе. Рупора громкоговорителей матово поблескивали. Терпеливые минуты ожидания. Солнце начинает припекать. Иностранцы, занявшие левую ложу, неторопливо потягивают прохладительные напитки. Здесь, в деревянной ложе, собрался маленький интернационал. Белокурый канадец сидит между маленьким японцем и смуглым, черноглазым консулом Афгани- стана. Рядом с ними розовая американка в розовом платье. И другая американка, в зеленых роговых очках и с зеленым зонтом. Временами она вскидывает фото-аппарат, нацеливаясь то на одного, то на другого казака. «Загадочная Азия». «Экзотика для иностранцев». Наконец, появляется Шатов. Это — толстый человек с крутым подбородком и с быстрыми ловкими движениями. Он подходит к микрофону и быстрым будничным голосом называет 18 или, мо- жет быть, 20 фамилий. Рупора отчетливо повторяют последнее слово произнесенной им фразы. — За работу! — слышим мы. . Отряд в 20 человек, предводимый Шатовым, спускается вниз, к железнодорожно- му полотну. Из-за укладочного городка с грохотом вылетает тележка, нагруженная рельсами. Огромное волнение в ложе журналистов. Кино-операторы дико суетятся, воюя из-за мест. Фотокорреспонденты снимают стоя, сидя, лежа. Медный прибой оркестра. Удар молотка, забивающего костыль, вплетается в марш Буденного. Сквозь медные звуки слышен голос Шатова, подающего кананду. Молоток переходит от одного гостя к другому. Последний костыль забивает первый строитель—Владимир Сергеевич Шатов. Тысячеголосое орево разносится над ущельем. Турксиб построен. Стальной пояс связал Среднюю Азию с Сибирью и Казакстаном. Взрывы восторженного крика провожают Шатова, быстро взбегающего по лестнице. Шатов встает у микрофона. Ответственный распорядитель передает ему бу- мажную трубку. Крики стихают. — Правительству Советских социалистических республик, — начинает Ша= тов, развертывая трубку,—партийным, профессиональным организациям, рабочим делегациям, — начальникам управления по сооружению Туркестане - Сибирской ма- гистрали * РАПОРТ 28 апреля 1930 г. на станции Огуз - Окурген (Айна-Булак), Туркестано- Сибирской магистрали, остоящей от южной начальной точки Турксиба — станция Луговая—на 642 клм в северной начальной точки—станция Семипала- тинск- на 800 клм при географическом положении—северная широта 44°37' и во- сточная долгота 47°39'—закончена укладка главного полотна магистрали, общим протяжением от стан.ции Семипалатинск до станции Луговая 1.442 клм. Укладка первого звена главного полотна начата от станции Семипала- тинск 15 июля 1927 г. и от станции Луговая 19 ноября 1927 г. Смычка рельсовой колеи главного полотна выполнена управлением строительства на 17 месяцев ранее первоначального срока, установленного народным комиссариатом путей сообщения.