Сибирские огни, 1930, № 5

g — Эх, чудак!—вспылил Лавошников.-—Да это разве выхваленье, что ты пред- • ложение толковое, нужное сделаешь! Это—обязанность твоя! Долг, как говорится! •т — Долг!—фыркнул Петр.—Кому я что должен? Но тот же светловолосый Петр нацарапал все-таки на четвертушке свое пред- § ложение и, отводя глаза в сторону, словно делал зазорное, стыдное дело, принес напи- о санное в смотровую комиссию. И когда его предложение было одобрено и перепсчатаи- £ ное на машинке, выправленное и сглаженное закрасовалось в стенгазете, рабочий вспы- § хнул радостной гордостью и стал смелее. о Так, один за другим, потянулись рабочие в производственную комиссию, в ред- < коллегию, в штаб смотра со своими замечаниями, заявлениями, предложениями. ^ Потянулись, заинтересовались смотром, ожили. Десятки предложений, которые § появились в стенгазете, привлекали внимание целых толп рабочих всех цехов. Вокруг некоторых предложений вспыхивали споры. Рабочие спорили в цехах, возле стенгазе- £ ты, в фабкоме; случалось и так, что- захваченные спором они переносили его на улицу, й домой. Дома волновались тем, что почему-то задело за живое.. 2 Капустин, секретарь ячейки, и приезжая партийка руководили смотром. А пред- о седатель фабкома Савельев смешался и растерялся. У Савельева голова пошла кру- . гом от кутерьмы, поднявшейся на фабрике. Он не был приспособлен к такой работе, s она была непривычна для него. Ему было привычней, чтоб все текло и развивалось спокойно и ровно. В повседневной своей работе он знал, что надо своевременно составлять разные отчетные ведомости, иной раз вести по какому-нибудь частному случаю пере- говоры с администрацией и вольготно и не спеша разрешать все вопросы на регуляр- ных заседаниях фабкома. А тут вспыхнуло, загорелось кругом, как по щучьему веле- нью. Стало хлопотно, беспокойно, шумно. Савельев участвовал в смотре угрюмый и растерянный. Украдкой он пожаловал- ся как-то своим фабкомщикам: — Очень, чересчур много крику с этим смотром! Ни черта не выйдет! Только пошумят, а опосля остынут. Но фабкомщики не согласились с ним, не поддержали его. Изумляя его горяч- ностью, с которой они встретили его слова, они заспорили: — Не остынут! Нет, Савельев! У нас разве раньше когда было такое, чтоб столько рабочих высказывалось? — А высказываются-то как! Толково, убедительно. Иной если и прется с ерун- дой, так не с озорства или охальства, а по чистому заблужденью! По желанью пользу общественную сделать! Оглядываясь по сторонам, Савельев с усмешкой об'яснил: — Шумят оттого, что из городу закоперщики приехали. А вот посмотрите — уедут те, и у нас вся буза утихнет... Весь под'ем к чертям! — Ты чем недоволен? Ты против смотра, что ли?—встревожились фабкомщи- ки,—Ведь это директива! — Йу, конечно, я не против! — вспыхнул Савельев: — Какие глупости! Я за смотр... Какие тут разговоры!.. Только я считаю, что много шуму, и потом... ребята наши это так, временно горячатся... А потом остынут, и ничего не получится толком! Не один Савельев в глубине души полагал, что возбуждение, охватившее рабо- чих, временное, случайное. Думали так и другие. Думал так и Карпов. Ему казалось, что он очень хорошо знает местных рабочих и может верно оценить их настроения. И он расценивал теперешний под'ем, как случайную вспышку, вызванную искусственно приездом энергичных, знающих и умеющих руководить массами работников. • — Я не верю в положительные успехи этого смотра!—сознался он Андрею Фо- мичу, когда тот, просматривая сводку первых предложений, заметил, что вот, мол, те- перь есть над чем поработать да пораздумать. • — Надоест им это все скоро,— осторожно продолжил свою мысль Карпов.—По- горячатся в охотку, а затем все по-старому пойдет. — Ну, навряд ли!—резко ответил Андрей Фомич и неприязненно взглянул на Карпова.—Это не в натуре рабочего человека, чтобы'побаловаться чем-нибудь да бро- О сить!.. Таким манером ведь все больше интеллигенты действуют... Неуравновешенные!