Сибирские огни, 1930, № 5

Анкудиныч, Автом Пежин и ряд третье- лит,вами и советская власть держится, степенных фигур как из того, так и из хто ее ведает. другого лагеря. Несколько особо стоит Образ Герасима наиболее удавшийся образ Зотейки Погоныша, лентяя, всту- автору: Пермитин дал в этом образе су- пившего в артель под давлением жены и щность среднего крестьянства с его при- проклинающего коллективный труд за митивным мировоззрением и муравьи- то, что ему не дают лодырничать. ным трудолюбием. Орефий Зурнин — тип твердого ком- Из врагов новой артельной жизни наи- муниста, который давно знает, что и как более полно нарисован вожак кулацкой ему делать. И совершенно напрасно ав- верхушку — поп Амос. Кержацкий поп тор заставляет своего героя зубрить несколько отличен от православного по- Ивана Златоуста и Кириллову книгу, па: это прежде всего — крестьянин, со- которые Зурнину якобы нужны для вмещающий, так сказать, служение гос- борьбы с кержацким попом. Претерпев поду богу с ведением хозяйства наравне с детства не мало толчков от окружа- с другими крестьянами. Естественно, ющих, проведя юйость в городе на за- что доходы, получаемые с пасомой па- воде и закалившись в горниле револю- ствы, делают его обычно первым богате- ции, Зурнин охвачен энтузиазмом разру- ем среди кулаков, а начетничество со- шения старых основ и постройкой новой здает ему репутацию умного человека, жизни. Ведь не даром товарищи называ- Пользуясь вековыми традициями веру- ют его «прирожденным взрывателем». Но ющих, выработанными в борьбе с ерети- вместе с тем он хороший организатор и ками-никонианами, поп-кержак в ежо- политик. Он не гнушается никакой чер- вых рукавицах держит свой приход. И ной работой, совмещая ее с руководя- прав Зурнин, когда говорит: щей ролью. Этой чертой своей деятель- «Если мы по ним (кержацким по- ности он и привлекает к себе чернову- шинскую бедноту. Оригинальной фигурой является фигура Герасима Петухова, колхозника. Прежде пам — А. Н.) не ударим, так о совети- зации кержацкой деревни долго еще нельзя будет говорить». Наиболее темной части деревни поп чем вступить в артель, Герасим тщатель- Амос плетет выдумку о знамении — го- но взвесил все данные и за и против и, лосе с небес, призывавшем его к спасе- убедившись на деле в преимуществе кол- нию паствы: А этот же глас и при таком же седьмицветном осияньи явственно так воспроизнес: «Чти, поп Амос, Цветник, главу двадцать пятую, и гласи истину пастве своей!» И тут же он «чтет» о появлении «ва- вилонской блудницы жены Манданы», лективного хозяйства над индивидуаль- ным, с головой отдается артельному де- лу. Многолетний трудовой опыт сделал из него незаменимого в артели работни- ка. Все же на протяжении всего произ- ведения в Герасиме сидит кусок индиви- дуального хозяйчика: ^Лошади вытянулись в струнку. Гера- У которой «на хвосте печать», сим шел сзади и время от времени по- А в заключение приправляет толкова- махивал чищалкой на соловую кобы- нием: лу Дмитрия Седова. «Мой-то Карько — Про мандаты ведь это сказано нам, воротит, аж плуг на бок, а она, стрель слепцам. ее в бок», — подумал он, но в то же Вместе с тем поп Амос — развратник, время почувствовал какую-то нелов- прелюбодей, характерная черта вообще кость от этой мысли. среди сектантства, где на ряду с религи- Или: озным фанатизмом- часто уживается са- Уходя, хотел сказать, чтоб попри- мый дикий разврат, держивал Карька, да постыдился. Ге- Таковы главные фигуры романа Пер- расим прибавил шагу, словно убегая митина. от назойливых мыслей о Карьке, пы- Переходя к оценке романа, следует тался думать о другом, но думы снова сказать, что «Капкан», позволяет гово- и снова лезли в голову: «Напрасно не рить о нем, как об одном из достижений сказал, однако, вернуться... Как дове- сибирской литературы. Произведение рять этаку лошадь чужому глазу?». это ценно уже тем, что написано на акту- Несмотря на то, что Герасим, пожа- альную тему нашей общественной и поли- луй, лучше других понимает стремления тической жизни. Автор сумел показать Зурнина, он все же никак не может рас- лицо переходящей к стройке новых ос- статься с богом: нов сибирской деревни, четко обозначил — Нет, уж я коммунист буду, но на- линии препятствий, стоящих на пути кол- супротив бога не пойду. Не могу я лективизирующейся деревни. Эти пре- • этого, хочь убей. Организма не доз- пятствия: кулак, поп с его дурманом, воляет... За школу обеими руками, за темнота и наша «рассейская» матушка- избу-читальню, за ичейку на огонь лень. Хорошее знакомство автора с бы- пойду, даже любую бабу на равных том и нравами изображаемой им среды правах с мужиком считать стану, а видно в каждой строке: рассказывает ли против бога пальцем не шевельну. Мо- Пермитин о том, как дед Агафон кует же, поэтому и хлеба-то бог уродил звероловный капкан, читая закли- нам... Може, нашими мужицкими-то мо- нания, рассказывает ли об охоте