Сибирские огни, 1930, № 5

Зав оценивающе осмотрел меня с ног до головы, расспросил кое-о-чем, потом спо- х койно попросил выйти и «погулять» по коридору. Это мне не понравилось. Уж лучше Е бы говорили прямо в глаза, что не гожусь на работу, чем так, за глаза, оценивать! т Потом, через швейцара, вызвали обратно в кабинет. Сидели они чуточку раз- m валясь, покуривали и так свысока меня рассматривали, что мне захотелось плюнуть на | все, повернуться и уйти. Но не ушел, а только насупился и молча придвинулся к столу, о . — Ничего не выходит, товарищ Грохов. Не хочет политпросвет вас про- § пускать, — сказал Семен Павлович. | Я кивнул головой. 5 — Ну и ладно. Вы сейчас домой идете? £ Тут заговорил завполитпросветом. со — Подождите немного. В город вы не подходите—слишком молоды. А в де- g ревшо, пожалуй, если хотите, направим. к У меня даже сердце екнуло. ^ < — Хорошо! Поеду. Мне все равно. m Через три дня я уехал. Отец провожал меня до самого вагона и на прощанье да- же крепко пожал руку, хотя ссорился я с ним в последнее время часто. Губы у него подрагивали—должно быть, жалко было. Вернулся я обратно в тот же день под вечер. Место деревенского библиотекаря оказалось занятым. Завполитпросветом сердито зарычал, грозя взгреть «кого следует», а мне предложил зайти денька через три. Через три дня я пришел и принес заявление, что в деревню больше не поеду и если меня не оставят в городе—плюну на все это дело. В заявление я вложил, сколько мог, убедительности и горячности, так что зав всколыхнулся и даже с любопытством посмотрел на меня. Расспросив еще кое-о-чем и погоняв меня по разным инстанциям, он, наконец, назначил меня в детский отдел к Семену Павловичу. 1 февраля 1926 г.—в желтый солнечный и Морозный день—я приступил к своим обязанностям. Семен Павлович начал намекать мне, что следовало бы отпраздновать мое по- ступление на работу. Говорилось это шутя, как будто мельком и нечаянно, а на самом деле он намекал, по глазам было видно, очень серьезно, «фу, какой ты неблагодарный дурак, не можешь понять, что это сделать необходимо, понимаешь, не-об-хо-ди-мо?». Лишние деньги у меня были. В первый раз после тех убогих грошей, какие я по- лучал у Янковича, мне досталось жалованье взрослого человека, и я даже не знал, ку- да их девать. Поэтому, долго не ломаясь, взял у Семена Павловича бумажку, чтоб без залога поверили пивную посуду, и купил у ближнего торговца Булатова 15 бутылок пива и закуски. Штат библиотеки составляли четыре человека: сторожиха Марфа Егоровна, я— детский библиотекарь, Зинаида Александровна—библиотекарь взрослого абонемента и Семен Павлович—заведывающий. Библиотека находилась далеко на окраине города, через несколько кварталов начиналась пустынная степь, и вонючие бугры городских свалок. Вокруг библиотеки не было ни одного большого, настоящего дома, а все убогие, низкорослые, по самые окна вросшие в землю халупки и землянки, без крыш, с огрыз- ками труб, с поросшими густой щетиной лебеды потолками, с вечно слезящимися, гни- лыми и скользкими впадинами окон. Только один квартал был массивен и высок, по- ходил на жилище людей, а не на свинарники. В голодный год рабочие на митинге реши- ли построить свой рабочий городок, И вот, субботниками были построены на окраин- ском пустыре 12 саманных домов, целый квартал тяжелых, толстостенных бараков. Городок прозвали «Саманным». Жильцов для него нашлось мало, потому что помеще- ния были холодные, сырые от изобилия земли и отстояли очень далеко от центра го- рода. В одном из этих бараков помещалась библиотека, НелеЙо и дико праздновалось мое поступление на работу. У длинного стола в чи- тальном зале, под большим портретом Ленина сидели втроем: я и Зинаида Александровна на концах, а Семен Павлович—посередине. Перед каждым стояло по пять бутылок О пива и кучки нарезанного хлеба с колбасой. Разговаривать было не о чем, сидели в