Сибирские огни, 1930, № 4

меня. На нем был пиджак поверх рубашки. Шапок са- моеды не признают. — Не холодно? — Теперь какой холод- но, — сказал Андрей- Седая борода его спрята- ла улыбку. — Мы новадны, мы по- вадны, — запела старуха, поднимая голову от шитья постелей,—Тепло. Андрей взял с собой хо- рошенького самоеденка, Ди- му, своего приемыша. Маль- чик лез по штормтрап- пу поскуливая, но увидев на палубе собак и крестоватиков, быстро освоился. Самоедов не удивляют ни ледоколы, ни радио, ни самолеты. — Ум, ум,—говорят они. Если бы к ним свалились марсиане в межпланетной ракете, они также подошли бы к ним с вопросом насчет «ппрту», «крупсянки» и чаю. Самоеденок слушал гавайскую гитару, видел ящик, поющий с помощью иголки и черной тарелки, смотрел в прорубь машинного" отделения, трогал чучело медведя. Тогда я подвел Димку к зеркалу. Он по- смотрел и сразу убежал, позвал Андрея. Зеркало большое, от палубы до подволока, у самого косяка. Самоеды заглядывали за угод, осторожно трогали невидимую поверх- ность. — Что, раньше не видал? — Не видал. Я попытался об'яснить—насчет отражения в озере... Но какое же озеро, когда стоит стоймя и нет воды? И почему второй Андрей, с которым, однако, нельзя поздоро- ваться, молчит и дразнится, как X ах е? Андрей ушел; но самоеденок, бесшумно пробе- гавший мимо, долго еще взглядывал в жесткую шайтаныо лужу... «Рендаль» два дня стоит у борта. «Красин» принимает уголь. Работа идет пре- восходно. В два дня погрузили тысячу тонн. — На «Красине» отборная команда,—с гордостью говорит старпом. — Это слив- ки ленинградских ледоколыциков. Впрочем, в данном случае роль катализатора исполняет спирт, который ежеднев- но примешивается к сливкам. Во время авральных работ выдается по 100 грамм. Кроме того, за погрузку обещано заплатить валютой. Лишняя крона в Бергене приятна моря- ку. Красинцы стараются. Капитаны-норвежцы пришли на ледокол с официальным визитом. Н. И. Евгенов «представил» меня, как полагается, капитану «Рендаля», Аренсену: «Ваш пассажир». — Вы говорите по-немецки? — Я говорю по-английски. — О, это гораздо лучше! Все норвежские моряки говорят по-английски. — Будьте готовы,—прибавил капитан. — 1 Мы уходим утром. — Rl l r ight Электрические огни пронизывают мельчайший туманный дождь. Корабли стоят безлюдные, черные от угольной пыли. Их борта лежат на одном уровне. Я подхожу к борту и перешагиваю через черный стремительный шалман—в Норвегию. (Окончание следует) Самоед Андрей с детьми. •