Сибирские огни, 1930, № 4

5с Дотронулся до топочной рамы. Холодная. Откинул дверку. Прошуровал кособокие S зубцы колосников, рукой выхватил из топки комок чуть теплого угля... Вот это «го- « РИТ» 1 Я ' о m Сел на расхлябанный, серый от золы, шлаковый ящик. Холодны» воздух тянет в » поддувало. Холодные воздушные струи обвевают голову. Чем ближе к поддувалу, тем | больше тянет, тем холоднее... Прохладно вплотную у топки! о ... Опять шурую. Гребком разгребаю уголь. Накидываю угля. Опускаю, подни- х маю, опять опускаю дымовую заслонку. Прикрываю, открываю зольниковую дверцу... s Циферблат манометра попрежнему не обращает внимания на мои старания... <ч — «Чтоб заживо изжариться около топки!» — преувеличивает мелькающая « мысль. в Но своим чередом идет горение. Медленно, от угля к углю, передается огонь. £ Медленно, по сотым долям миллиметра поднимается стрелка манометра... s i t В гуд топки вливается свистящее шипение котла, все громче, все ниже, все яснее выделяясь из гуда топки... Стрелка перелезла 30... . . Наконец—жар... Наконец, пересел на лавку против котла. Черной, зауглен- ной рукой, забывшись, провел по лицу, смазывая капельки пота... Неосторожно положил руку на топочную раму, отдернул, замахал кистью с коричневым, до черной дыры на коже прогорелым, пятном-ожогом. Яркий свет в поддувале. На колосниковой решетке только редкие, черные, черес- чур крепко зашлакованные квадратики. Красными вспыхивающими струйками льется шлак. Все выше, все ближе к колосникам подымается уровень заливающего зольник шлака. В нескольких местах,—под прогоревшей решеткой,—сыпучие конусы почти ка- саются выпуклых колосниковых брусьев. Надо выгрести. Без рукавиц протолкал через вздувшийся почти до верха зольника шлаковый сугроб изогнутый, четырехгранный гребок. Подгребая золу, схватился за вытянувшийся из поддувала гребковый стержень. Врезались в руку раскаленные пылинки шлака, тон- ким налетом насевшие на гребок, А, чорт!.. Обжегшись второй раз, надел рукавицы... Ахнула красная зола в шлаковый ящик. Черная пыль поднялась вверх, выше котла. Идет дело! Увлекшись работой, вытряхнул пз головы все, кроме котла, кроме до отказа набитой пламенем топки, кроме манометра... — 31 с половиной... 32... с лишком... с половиной... Без малого 33... без ма- лого... без малого... Топка гудит... Соскочив с ящика, открыл топку. Сразу затих, задавленный рывком свежего воздуха, яростный рев пылающих газов... Спекшуюся, плотную массу угля обвисают фиолетовые прыгающие зубцы пламени... Остро впивается шуровка, прорезая раска- ленные добела полосы. Четко захлопнулась топка. Есть! Острие шуровки дымится смольным парным дымом... Жадно вдыхаю вкусный за- пах, терпкой волной облекающий кочегарку,—смольно-приторный запах горящего угля... Льется время в гуде топки, в шипении котла. Толкают вверх—время, гуд топки, шипение воды—стрелку манометра... В поддувале струятся столбы воздуха. Искажаются, шевелятся, меняют форму в мерцающем воздухе гранчатые брусья колосников. Струи воздуха всасываются силь- ным напором тяги сквозь решетку колосников, застилают слойчатыми, рознящимися друг от друга полосами поддувало... В быстром движении, в быстром нагреве от раска- ленных колосников воздух делается видимым... О Идет дело!