Сибирские огни, 1930, № 4

И вновь человеческий поток устремляется на «счастьем», бросаются невырабо- танные участки, толпы людей, с безумными глазами, бегут на вновь открытую россыпь. Люди были ослеплены золотом. Их не удовлетворял заработок 50 рублей в день. Они хотели намывать золота на 500, на 1000 рублей в день. Так металась с ключа на ключ человеческая стихия. Управление этим «при- иском» растерянно следовало за толпой, едва успевая взыскивать «положение». Уп- равление не имело сил, чтобы ввести в русло разбушевавшуюся реку азарта сотен людей. Так пришло лето. Попрежнему золотоискателей снабжало не управление, а пред- приимчивый, изворотливый частник, через тайгу Ш дорог перебрасывавший продукты. Продавались продукты по сказочным ценам. Денежного обращения на приисках еще не было: расчет всюду и за все шел золотом. В переводе на деньги за килограмм масла пла- тили 22 руб., за килограмм соли 45 руб., за 16 кгр муки 150 руб., за то же количество конины 100 руб. Сахару не было, покупался сахарин золотник за золотник. За бутылку контрабандного спирта золотоискатели отдавали 100 грамм золота. Мне пришлось беседовать с несколькими приискателями, работавшими на Алдане в то стихийное время. Я спрашивал: — Что же вы, заработали? — Заработали не мы. Заработали те, кто нас кормил и щюдавал нам спирт. Слишком легко давалось в то время золото, и люди не умели его ценить. Прииска- тель дико и бесшабашно пропивал в ночь 4 кгр золотого песку и утешался мыслью: — Намою еще!.. На приисках процветало пьянство и игра в карты. Но уверениям немногих ста- рожилов, играли в каждом бараке. Игра шла на золото. На столе, среди карт, стояли весы. Иногда проигрыш на этих весах взвешивали килограммами. Бывали случаи, ког- да в банке стояло но 8 килограммов золота. Некий Распопин, перевозящий сейчас на оленях груз, в 1924 г. в одну ночь проиграл 16 кг золота. К июню «сливки» россыпей Незаметного, Орочона и Пролетарки были сняты. Нужно было затрачивать много времени и сил, чтобы рентабельно мыть золото. Груп- пы золотоискателей бродили по окрестным ключам в поисках богатых россыпей. Первое опьянение шальным золотом прошло. Приток «искателей счастья» на приисках продолжался. Весной с Амура и Зеи устремились новые сотни людей. Они переваливали хребты, переходили в брод реки, тонули в болотах, но упорно шли на север, притягиваемые золотым магнитом. Мало- численные заградительные кордоны на приисках Лебедином и Внкторовском*) не могли остановить непрерывный людской поток. Золотоискатели обходили кордоны тайгой я вновь выходили на обозначившуюся уже прнискательскую тропу. Как установленный факт, передают, что в это время многие уссурийские и забайкальские железнодорожники бросили работу и службу и устремились на Алдан. Всех не горняков, не профессиональных золотоискателей на приисках так и звали— «железнодорожники». Артели, бродившие по ключам с разведкой, выбили несколько шурфов в верхнем течении ключа Незаметного. Пробы ничего не дали и вершина ключа не разрабаты- валась. В июне старшина одной из артелей—Головкин, опытный ленский горняк, ре- шил еще раз'исследовать вершину Незаметного. Артель долбила один из брошенных шурфов и попала на золото. Найденная россыпь затмила все, что -было на Алдане до того времени. Артель Головкина намывала по 800 грамм в день на человека. Люди буквально черпали лопатой золотой песок. Трудно описать то, что творилось в это время на приисках. На Верхне-Незамет- ный ринулись все, со всех ключей и участков. Выигрывал тот, кто мог быстро бегать. В какие-нибудь два дня весь ключ был захвачен артелями. Русло ключа кишело людь- ми, как муравейник. Тщетно управление пыталось остановить самовольный захват де- *) В Зейском округе—первый неподалеку от Яблонового хребта, второй непо далеку от Уссурийской ж. д.