Сибирские огни, 1930, № 4

чались. Он говорит: хочу тебя выручить. Только молчи, говорит, об этом. Ты, говорит, человек' и я — человек, а никакой рабочий и хозяин. От сердца, значит, помощь. Ну, я взял. Избенку хотел поставить. В голосе Васютки зазвенели слезы. Он махнул рукой и сел. Гиллерт опомнился. Он вскочил и бешено забарабанил своим карандашиком. — Тише! Я слова никому не давал! Это прозвучало так неожиданно в подавленной тишине зала, что люди вздро- гнули. Первым засмеялся Карпюк. На него оглянулись. Широкий, яркий его рот, вздрагивающий чуб были мальчи- шески веселы и теплы. Собрание захохотало. — Перерыв!—зычно крикнул Карпюк,—У стали! XXIX. Для такого резкого звонка время было слишком позднее. Крафт недовольно отложил книгу и снял трубку. — Фридрих Адольфович? — услышал он прерывистый голос Шульги. — Вы не спали? Простите, я должен был побеспокоить... Фридрих Адольфович, что же это такое? Мне сообщили... Что? Ну, хорошо,—пореже. Я взволнован. Видите ли. Эмма... но это просто невероятно! У них сейчас открытое собрание. Вы помните о субсидии на курортное лечение этому несчастному Клюкину? Да-да, триста рублей! Представь- те, Эмма рассказала об этом во всех подробностях. Она сидела в вашем кабинете и все видела. Она сказала даже, какое было на ней платье. Это, знаете ли, настоящее пре- дательство. — Не торопитесь. Шульга кашлянул и повторил раздельнее: — Я расцениваю этот поступок, как предательство. — Не торопитесь. Шульга пожал плечами. Некоторое время они оба молчали и в шипящей трубке каждый различал тяже- лое дыхание другого. Наконец, Крафт что-то пробормотал. Шульга вдавил в ухо мембрану. — Что? Я не слышу. — Я думаю, насколько она неправа,—медленно сказал Крафт. — Кто? Эмма? Последовало молчание. Шульга хотел положить трубку, но вдруг услышал глу- хой голос Крафта: — Откуда вы звоните? Я прошу вас зайти ко мне. Да, сейчас. Шульга, запыхавшись, пробежал через двор. Крафт сидел в глубоком кресле, запахнувшись халатом до самого подбородка. На раскрытой книге белела раковина, переполненная окурками. Свет от настольной лам- пы падал на дверь,—Крафт сидел в полутьме, и Шульга сначала увидел только его ост- рые колени, обозначавшиеся под тонким халатом. Сверх обыкновения Крафт не пригласил Шульгу сесть, и Шульга сам опустился на кончик софы и зажмурился от света, падавшего теперь прямо в глаза. — Между нами говоря, я—старый дурак,—пошевелился Крафт в своем крес- ле.—Надо было думать раньше. — Вы об Эмме?—несмело заикнулся Шульга. — Да,—резко перебил его Крафт,—девять лет советской школы не могли прой- ти даром. Из современной школы дети выходят неграмотными. Но им крепко вбивают в голову немудреную большевистскую идеологию: «пролетариат, буржуазия, долой». Крафт презрительно фыркнул и сцепил сухие пальцы. — Эмма слишком молода, чтобы ненавидеть труд так, как ненавидел его я. Те- перь она окончательно заразится их фанатизмом. Она пришла к ним, как истая жен-