Сибирские огни, 1930, № 4

(sX © a< . Оs su Ш s ным уровнем. В каменноугольной, железо- делательной и нефтяной промышленно- сти—катастрофическое снижение продук- ции. О состоянии транспорта можно су- дить по тому, что поездка, например, от Бийска или Семипалатинска до Омска отнимала в один конец никак не менее недели- Заводы и фабрики сидели без сырья и топлива. Значительные группы рабочих принуждены были заняться «самоснабже- нием», уходить в деревню, деклассиро- ваться. Настроение на фабриках и заво- дах было далеко не удовлетворительным. В ряде случаев коммунистам невозможно было выступать, зато там же легко и свободно—под флагом «беспартийных»— выступали меньшевики и эсеры, которые играли на трудностях и тянули рабочий класс от диктатуры к «буржуазной демо- кратии». В то же самое время на окраинах под руководством эсеров восстало кулаче- ство, увлекая за собой и некоторые слои середнячества. Подготовлялось знамени- тое восстание в Кронштадте. Назревал перелом или поворот от си- стемы военного коммунизма к новой эко- номической политике. В ноябре 1920 г. началась внутрипартийная дискуссия о роли и задачах профсоюзов. В этот период и переносит нас автор романа. Перед нами проходят представи- тели различных фракций в дискуссии, орудуют в профсоюзах меньшевики, под- готовляя забастовки и срыв беспартий- ных конференций и т. д. Абрам Завелев, крупный продработник, едет из Сибири с докладом к Ленину о положении дела и необходимости поворота лицом к кре- стьянству. Троцкист Колосов и Абрам Завелев, эти старые приятели, сталкиваются по вопросу о крестьянстве и отношении к нему. В романе Ю. Либединского намечается широкое полотно и реалистическое изо- бражение поворотного момента как в хо- зяйственно-политическом, так и в обще- ственно-психологическом смысле. К сожа- лению, до сих пор вышла только первая книга и судить о художественном плане автора еще рано. Все же можно отметить уже и сейчас, что произведение Либединского стремит- ся показать в действии ж и в ы х лю- д е й того времени, освободиться в пока- зе врагов и друзей от штампа и схема- тизма. Приходится отметить, что Либе- динскому не удалось дать достаточно убедительные характеристики основных деятелей поворота. Наиболее интересной вышла основанная на контрасте характе- ристика меньшевистского «теоретика» Аз- риеля и меньшевистского «практика», чле- на Моссовета Мерцова... Менее убедительны фигуры большеви- ков, вождей Шорохова, Колосова, да и самого Завелева Абрама, который у Ли- бединского выглядит каким-то народни- ком и адвокатом по крестьянским делам. В жизни этот сорт людей выглядел не- сколько иначе. Это были настоящие боль- шевики, которые сумели сами совершить необходимый для дела революции пово- рот и повернуть за собой партию и рабо- чим класс к нэпу. Жуткая правда > ' I Зэпэ д В. Бабушкин. «В царских погонах». «Моск. Рабочий». 1929 г.. ц. 60 к. Организация армии и военной обороны находится всегда в соответствии с обще- ственно - политическим строем страны. Старая царская Россия была «тюрьмой народов» и пугалом рабочих веек стран. Соответственно этому царская армия бы- ла тюрьмой и местом сплошной физиче- ской и моральной пытки для сотен, ты- сяч и миллионов солдат из рабочих и кре- стьян. Сейчас рабочему и крестьянскому мо- лодняку, проходящему срок службы в рядах Красной армии, трудно даже пред- ставить, до чего мучительно, бесправно и унизительно было положение «солдата». «Солдат» — это «серый», «сволочь», «ка- налья», солдат — это тот, кто должен всем вышестоящим «отдавать честь», кто не имеет права зайти в общественное ме- сто без разрешения офицера, кто при встрече с генералом должен, независимо от состояния погоды, уличного движения и пр., сделать «во фронт» и замереть в ожидании генеральского замечания... Пройти в погонах «нижнего чина» воен- ную службу это значило в достаточной степени покормить вшей и клопов, по- стоять под ружьем с полной выкладкой, посидеть в коридоре, слышать ежедневно ругань и матерную брань, ходить гуси- ным шагом, получать в зубы и по уху... Весь этот путь прошел и герой повести- Бабушкина, рабочий металлист, от имени которого ведется и самое повествование С величайшей простотой и правдиво- стью. переходя нередко к самому после- довательному натурализму, рисует автор «царское воспитание» и палочную дисцип- лину в казарме. Молодые красноармейцы нашей Крас- ной армии наверное и не догадываются, что и в старой армии были «политграмо- та» и свой «политчас». Только эта полит- грамота называлась. не политграмотой, а «словесностью». Вот как рисуется ' урок «словесности» в повести Бабушкина. В з в о д н ы й : «Ерошенко! Как вели- чать государя императора? Ерошенко вскакивает, вытягивается, бе- рет руку под козырек и отрывисто орет: