Сибирские огни, 1930, № 4

чайно то, что В. Маяковский решительно стал на сторону пролетариата с первых же дней существования советской власти. Он приветствовал Октябрь восторженной «Одой Революции». Т е б е освистанная, осмеяная батареями, тебе. из'язвленная злословием штыков, восторженно возношу над руганыо реемой оды торжественное «О!». В. Маяковский не только чужд нейтральности, колебаний—принять или не принять Октябрь, диктатуру пролетариата, идти или нет к большевикам, но он уже думает о другом: как лучше, более действенно, практически целесообразнее служить (революции? Он уже не верил, говоря словами Генриха Гейне, «что с истинным чувством поет на ветвях соловей: он стонет и плачет и трелями льется по чистой р у т и- н е». В. Маяковский знал вместе с тем же Г. Гейне, что «век другой, другие птицы, а у них другие песни»,—и потому сознательно принес на службу практи- ческим интересам рабочего класса свое искусство, свое мастерство. Я всю свою звонкую силу поэта т^бе отдаю, атакующий класс. И во имя этого класса он «себя смирял, становясь на горло собственной песни», каждым своим стихом, каждым своим выступлением утверждая Октябрь, веру в окончательную победу социализма, и р о с только для революции. Он впитал в кровь и плоть «доктрину» Генриха Гейне: Буди барабаном уснувших, Тревогу без устали бей. Вперед и вперед подвигайся— В том тайна премудрости всей. «П о э т—т о т,—заявил он 25 марта краснопресненским комсомольцам на ве- чере, посвященном его двадцатилетней литературной и политической деятель- ности, 1 —к т о в н а ш е й о б о с т р е н н о й к л а с с о в о й б о р ь бе о т д а с т с в о е п е ро в а р с е н а л в о о р у ж е н ия п р о л е т а р и а т а , к о т о р ы й не г н у ш а е т с я н и к а к о й р а б о т о й , н и к а к о й т е м о й о р е в о л ю ц и и , о с т р о и т е л ь с т в е н а р о д н о г о х о з я й с т в а и п и ш е т а г и т к и по лю- б о м у х о з я й с т в е н н о му в о п р о с у ». И он—мы знаем—отдал свой мощный голос агитке, фельетону, плакату, рек- ламе. Его искусство всегда было тенденциозным в лучшем смысле этого слова. Он идет в «Окно Росты», в Моссельпром, в газету («Комсомольская Правда»), на фабрику, на завод. И всюду, и всегда он ярый враг невежества, религии, поповщи- ны, косности, неумолимый враг мещанства, с которым дерется всю жизнь. И если и до и после Октября в его произведениях прорываются порой (на- пример. в поэме «Про это») личные мотивы, как отголоски прошлого, отблески не- посредственной рефлексии интеллигента-одиночки, то социальные устремления в его творчестве все возрастают, явно доминируют, все приближают его к пролетар- ской идеологии. О н н е б ы л п р о л е т а р с к и м п о э т о м , но он был бесспорно р е в о л ю ц и о н н ы й п о э т . Такие его произведения, как «Мистерия-Буфф», «150.000.000». «Ленин», «Хорошо», «Во весь голос» полны подлинного революцион- ного пафоса необычной силы. Голос его крепнул. Не задолго до смерти он вступил в РАПП и уже был готов запеть «во весь голос», но... Разве не лучше, - как Феликс Эдмундович, сердце отдать времени на разрыв? «Е S и ш оу О•<С S 'а. s Ж Xч < оэ