Сибирские огни, 1930, № 3

К числу таких поэтов нужно отнести Броневского. В стих. «Неизвестный сол- дат» он говорит: «Долой с меня тяжесть эту, Триумфальную арку и Францию! Я быть не хочу ее сыном. Зол ее окровавленный клык, Я против нее — с карабином, В сердце вонжу ей штык. Топчите сердце ее, бунтуя, Кости на ветер и в землю кровь! Я приведу вас в страну иную, В родину, где победила любовь!» Или: «Пролетаем по волнам Леты, Кто укажет нам почву и грунт? Мы в глазах затаили стинеты, Мы в сердцах затаили бунт!» Но где эта обетованная страна поэт не говорит. Его бунт не имеет четкой классовой установки. Ведь мало разру- шить, нужно еще создать! Но все же он требует от поэзии не воспевания всевозможных красивостей, но чтобы поэзия служила революции. «Нам не надобно бледных рабынь, Мы иное готовим и плавим. Будь, как взвитое пламя борьбы, Будь, как в вихре крутящийся пла- мень.» «Поэзия». У. В. Вандурского также проявляются анархические настроения: «Голоден — лавку жгу. Сердце внасос набирайся задору!» Но -у него уже выявляется лицо тех, кто будет гробовщиками старого мира. «А в артели шумно и рьяно Крышки гроба строгаем мы И в гробу большом деревянном Похороним умерший мир». «Столяр». Ст. Станде—самый определившийся из поэтов. Он знает, что революция должна совершаться организованно, что проле- тариат к революции должна вести ком- мунистическая партия. «Красный Кантон! Какой перед ним стяг? Какая перед ним гвардия? Слово бьет в такт: П а р т и я!» «Когда он глядит на угрюмых шах- теров, Слышит, как труд в набат звонит, И видит воззваний стопы за мото- ром, Он чувствует, знает наверно, навер- но — Партия —• это они!» В стихотворении «Мой приезд в Мо- скву» Ст. Станде восхищается мощью строительства СССР. «Я вижу красоту подноски кирпича. Я вижу восторг решительного мщенья. Послушай: Мчится земля, грохоча! Любуйся холодным огнем сра- женья!» Он считает СССР оплотом трудящихся всего мира, откуда будет разрастаться мировая революция. « . . . а сегодня — смотрите — серый люд валит В золоченные залы, Мнет диваны Кремля». «В зале Андреевском, где золото пылает, Где взор смятенный нежит малахит, Английский горняк и ткач из Шанхая Куют железо и жизнь звенит». «Мой приезд в Москву». В сборнике помещены два отрывка из поэмы «Слово о Якове Шеле» Бруно Ясенского — автора известного романа «Я жгу Париж», за который он был вы- слан из Франции. Ясенский, первый из революционных поэтов Польши, понял огромное значе- ние союза с пролетариатом, с основными массами крестьянства. Тема его поэмы— крестьянская революция 1846 г. Ясенский создал свой особый стиль, черпая мате- риал из творчества масс. В его поэме звучат мотивы крестьянских песен, пере- работанные с большим мастерством. В поэме рассказывается о том, как после подавления крестьянской револю- ции пан мстит своему холопу Якову Ше- ле за его участие в восстании. «Гайдукам своим послушным Пан сказал намедни: — Мы убить его успеем, А пока — к обедне. Трое суток пусть без пищи, Похудеет — ладно, Чтобы не было холопам Бунтовать повадно!» Хорошие переводы, большинство ко- торых принадлежит С. Кирсанову, де- лают сборник весьма интересным. Будем надеяться, что он явится пер- вым из ряда последующих сборников — громких рупоров настроений рабоче- крестьянской революционной Польши. Евг. Березницкий За полуприпомдняты занавмесо Георг Вринг. «Солдат Зурен». Роман. линные лица дореволюционных деятелей, Перевод с немецкого. ЗИФ. 1929 г. 248 осветили по-настоящему былые социаль- стр. Ц. 1 р. 50 к. ные отношения. Советский читатель при- Октябрьская революция сорвала с прош- В Ь 1К к солнцу и свету, излечен оконча- лого тяжелый черный занавес, и снопы тельно от исторического дальтонизма и революционного света выявили истинную уже давно видит прошлое, в том числе подоплеку исторических событий и под- и бойню 1914-18 г. г., в истинном свете.