Сибирские огни, 1930, № 2

£ Камин в кают-компании обогревает и каюты, поэтому двери не закрываются. 2 Ночью камин тухнет. л Утром нас будит стюарт. — Восемь часов, восемь часов! о Он дает мне «в постель» знаменитую буржуазную чашку кофе. Обычай иодхо- 3 дящий, принимая во внимание температуру. «Сингльтон» стоит на месте. — Туман, — говорит капитан Чертков, умываясь в тазу. £ — Сколько градусов? — спрашиваю я. * — Термометров у англичан не полагается... s Мистер Джонс верен себе во всем. Термометр, по его мнению, несомненно * лишний расход. g В каютах никакого намека на водопровод. В уборной унитаз промывается с g помощью большой банки из-под консерв. Вода в углу, в ржавом баке. — «Help your se l ves» , 1 ) — как говорят англичане. Я спросил однажды капитана Дэвиса: неужели он не может без разрешения хозяина поставить на корабле лишнюю электрическую лампочку, не говоря о прочих «удобствах»? — Нет, разумеется нет, — убежденно ответил он. К полдню 31 августа туман рассеялся. Лоцманский пароходик Убэкосибири подошел к«Сингльтону». Раздался один длинный гудок, что означало: «Следуй за мной». За нами пошли еще два английских парохода «Хилферн» и «Хилкрофт», гру- женые лесом. Тянул южный ветерок, уровень воды был низок. «Сингльтон», трюмы которого были загружены волокном, прошел мелководный проход до «поворотного буя» благопо- лучно, остальные суда несколько раз увязали брюхом в мягком иле. На глубокий фар- ватер караван вышел только к вечеру. Тогда капитан Чертков получил но радио предложение подождать четвертого парохода, погрузка которого заканчивалась. Это была ошибка, результаты которой впрочем нельзя было предвидеть: из-за шторма и тумана суда прошли Югорский шар не на сутки, а на четверо суток позднее, чем предполагалось. В Карском море лучше не ждать, когда можно нтти. Мы стояли весь день в четырех милях от «Нового порта». Обская губа была тихая и голубая, точно ленинградское взморье. Вдали сгрудились игрушечные пароходи- ки. Они бесшумно махали стрелами и ползали по стеклянной воде, как личинки. При- шел «Микоян», родной брат Сибкрайкома. Он прошел в «Новый порт», далеко от нас, по мелкому месту. Четвертый пароход, носивший странное английское название «Сик- сти Фор» (64), но принадлежавший норвежцам, подошел, когда было темно... Над морем звездная ночь, месяц, перистые облака. Огни судов «Нового порта» — светлые точки, такие же, как планеты. Люди, оставленные мной вчера, близки и невидимы, как люди других планет. ^Сингльтон Абби» стоит на якоре в Обской губе. Жизнь на нем подавляет меня своей тишиной. Зыбь спокойно бьется в ж'елезные борта, а люди думают о Гамбурге, кабаки и театрики которого они называют культурной жизнью, о «сладостном доме»— sweet h ome !.. Мной овладевает такая же скучная злоба, какая появляется всегда, когда попадаешь в захолустье. Барометр весь день поднимался и теперь стрелка его стоит на букве «i» в сло- ве Fai r. Весь день солнце. Голубая губа. Воздух прозрачен и свеж. Температура + 8 , 10. Сизые холмы обопх берегов отчетливо видны... Проходим мыс Каменный, на левом берегу губы. Здесь, на каменной косе, поставлен мореходный знак. Рядом с ним находится довольно удобная бухта. Если выяснится, что в бухте возможны землечерпательные работы, чтобы углубить ее по крайней мере до 4 сажен, то «Новый порт» может перекочевать сюда, Направо лежит Тазовская губа. Ее северный выходной мыс «Трехбугорный» круглый, ровный отдает неясным терпким воспоминанием о прошлом, средневековом: «Помогайте сами себе>, не стесняйтесь..