Сибирские огни, 1930, № 2

год она снова изменится. Сплошная коллективизация сельского хозяйства означает ог- ромные сдвиги в товарной продукции края. «Если мы первоначально намечали размер зерновой продукции до 3,5 миллионов тонн, то сейчас, считая, что товарная продукция в колхозах по крайней мере в полтора раза выше, чем в индивидуальном крестьянском хозяйстве,—становится достижимым доведение товарной продукции зерна но Сибир- скому краю в размерах от 8 до 9 миллионов тонн» (С. Кузнецов). К этой цифре надо прибавить товарную продукцию обширных областей Казакстана и Урала, тяготеющих к Северному морскому пути. Вслед за зерном, несомненно, пойдет коровье масло, дав- нишняя наша валюта, перевозка которого Северным морским путем значительно улуч- шит его качество на внешних рынках. Такой рост ценности грузов на Оби приведет к быстрому пересмотру современных методов перегрузочных операций в сибирских пор- тах. Этого потребует социалистическое строительство Сибири. Пока же надо лучше изучать эту страну, больше говорить о ней и о путях в нее, без которых пустыня останется пустыней! На улицах, на площадях, в каждом большом клубе выставлены наглядные карты пятилетнего плана индустриализации СССР. И там нигде нет не только намеченных, но даже строящихся портов, заводов, рудников в низовьях Оби и Енисея, как будто это не наша, чужая страна. Так не должно быть. Северный морской путь надо строить так же, как Днепрострой, Волго-Дон, Турк- сиб, потому что он не менее важен для индустриализации страны и развития сельского хозяйства и еще более рентабелен... 29/Y11I 1929 г. Последняя страница из Обского дневника. Немного лирики. Я покидаю «Сибкрайком». Завтра уходит первый караван. На прощанье я и мой това- рищ, моя жена, участвовавшая в экспедиции в качестве художника, перелистываем дневник капитана Скотта. Художник попал на переполненный междуведомственный «Сибкрайком» только потому, что художник—женщина. В четырехместной каюте для прислуги нашлась свободная койка. Я помещаюсь вместе с бухгалтером и счетоводом, рядом с радио-рубкой. Высокие пламенные призывы азбуки Морзе напоминают каю- ту. — Свежие ветра, — свежие ветра — свежие ветра... — Из глубины железного корпуса поднимаются упорные низкие преодолевающие взрывы. Это мужской хор нефти успокаивает героический тенор радио. I I сквозь прозрачные возгласы, взрывы, слова— намять отбрасывает на своем туманном зрительном экране быстрые кадры... — Полярный круг на широком плесе и Обдорска, отмеченный тоскливым плоским мыском, и радостное «ура» братвы: с этого момента увеличивается жалованье... Вывеска Госторга на Обдорской улице: Госторг покупает—Госторг продает. Кондовая архитектура, жирная рыба, новый лесопильный завод, зырянские девушки, одетые в нлатья прошлого века, простои и прекрасный орнамент меховой обуви, сукно поль- веронез с билльярдного стола на самоеде и неизменный первый вопрос: «Пирту нет?»... Обское бурное коричневое море. Сизые туманы над тундрой. Земля—на которую хо- чется упасть н прижаться к ней лицом — дарящая освежающую прохладу ягод. Крас- ная брусника, оранжевая морошка, бархатный мох—тундра,. Чумы, северные олени, бе- лые лайки, пойманные песцы, мольбища, могильники и поразительные лица туземцев... Возвращение в толчее острых волн. Мели. Ледяная вода до пояса. Водяные ухабы, греб- ни, брызги, туман и желание вопить: сдаешься, ветер!!! На волне неподвижные, как лошади на коновязи, вороные лихтера... — ... «И насколько это лучше, чем сидеть дома,, среди'всяческих удобств»,— читаю я замечательные последние письма капитана Скотта к его жене. — Да. И, если принять во внимание, что у нас нет ни дома, ни удобств... Такова наша формула перехода к очередным делам. Южный полюс укладывается в чемодан вместе с ребячьей самоедской санкой и деревянным стандартным божком, спертым из священной нарты шамана. Самоедский кутенок «Вылка», пушистый и бе-