Сибирские огни, 1930, № 2

В избе неопрятно. Маленькими дулами зияют дырки от гвоздей. Продолговатое зеркало в ореховой оправе висит вкось. Никто не поправляет — некогда. Да и ие важно. Важно то, что в канцелярии сидят и околачиваются без дела люди. Здесь Самусенок, хороший плотник, здесь пожилой середняк, Кулешев, у себя на дворе работяга, а сейчас отлынивает от дела. — Ты что же, Самусенок, расселся, как старая квашня? — Яка квашня? — Да ведь к десятому скот обобществить надо, а у нас стайки где? Плотник где? Вот ты плотник, а сидишь, будто не твое дело? — Я ще с глузду нэ з'ихав! С чего я перший буду? Нехай и Михайла и дру- гие зараз роблят.ь! Верно, не учел Коренев во-время и плотник Михайла попал в оценочную ко- миссию, плотник Тарасов выбран в ударную комиссию, которая, ног не чуя, ищет в бору укрытое кулацкое добро. Нашли в снегу шесть пудов мяса да три куля пше- ницы, гусей н поросят. Коренев смягчился. I I мясо и пшеница — хорошо! Гусятина? Хорошо — добрая жратва к весенней рабочей поре. — Товарищ дорогой, — оправдывался Коренев, — организуй работу на новом дворе, возьми на себя, а плотников я всех из комиссий вызволю, заменим. А ты ор- ганизуй! Двинем, браток, а? Самусенок засуетился, взял топор, в раздумьи по лезвию рукой провел, потом решительно сказал: —Не х ай так будет, — и поспешно вышел. Игнат юркнул было вслед за Самусенком, да Коренев окликнул. Коренев давно подметил, что Игнат по углам шепчется с мужиками, сеет недовольство. — Яу, как дела, дядя Игнат? Возите назем? — Евва, сказанул. Возите! Ребята разбежались, а я ковырнул - - там гдазы во какие. Что я один за весь колхоз работать буду? Тихо, но внушительно с возмущением заговорил пред: — А Митька почему работает? А с ним Егор, Василий, да Василий Быков, восьмеро нх, почему все работают? (Почему у Митьки дело винтом? Митька с утра бегает, добивается. Ведь они на который уж двор переходят, — что им разве больше всех надо? Митька — Митька! Что мне Митька? Я сам Игнат! Влетели коровницы, обе шумливые: — Ваз мы к коровам приставлены, раз мы за них в ответе, — нам их и доить. А это что же, милые мои, Разуваиха и Шитиха в стайки ворвались, и каждая свою корову подоила, да еще лаются... Разве это фасон? — Постойте, товарищи! Не крутите мне головы! Идите к сельоргу, она поможет вам разобраться. Коровницы уперлись: — Раз ты председатель, раз мы приставлены, раз мы.... — Ба-абы, бабы! — выручил преда высокий женский голос за дверью. — Бабы, Антонова корова опять домой улахнула. Коровницы всполошились и побежали, путаясь в юбках. Коренев склонился над бумагами: к<Всего для посева зерна собрано 2355 пуд...», та-ак!.. «а надо 7.000 пудов». Коренев поднимает палец над ядрами счет и случайно взглядывает в криво висящее зеркало. Оттуда глядит сероземлпстое утомленное лицо, с запущенным небритым лицом. Большая забота; но вспомнил, как перед от'ездом из Красной армии отпуск- ники-красноармейцы давали торжественное обещание: «Наладим работу в деревне». С треском проскочили по стержням ядра счет и показали цифру 4645. Столько пудов зерна надо еще собрать для посева. Надо грести каждое зерно в колхозный фонд. Фонд растет: 15 кулацких изб под новый сельсовет, общежития, избу-читальню, медицинский пункт, канцелярию. 16 кулацких дойных коров, 50 лошадей, — сей- час они работают в 50 подводах на Сибкомбайн. Надо не разбазарить ни имущества, ни человеческих сил. Надо создать прочную материальную базу. Надо.