Сибирские огни, 1930, № 2

оs gj — Вот завсегда так... Никакого порядку!—уныло сказал он.—Замолчите вы, Э шалыганы! Ну!.. з" Издали, со стороны сцены вспыхнули звуки: рассыпался голосистой медыо 'g оркестр. Библиотекарь вытянул шею и прислушался. g — Новую пьесу разучили ребята!—завистливо отметил он.—Хорошо сыгра- ем лись... В темпе и созвучно... © — Созвучно!—поднял голову от книги один из посетителей читальни.—Гре- < мят, шумят, просто мешают чтением заниматься! 0 — Музыка, ежели она не плохая, совсем не мешает умственности!—возразил < близорукий седоватый рабочий.—Музыка не вредит. А вон эти, сморкачи, от их житья нет!.. g Мальчишки переглянулись и один из них задорно отрезал: Мы не сморкачи, дядя... Полегче! Мы, брат, из отряда... ь- — Плевать мне на ваш отряд!—рассердился рабочий:—Моду, вишь, взяли... Ц Никакого спокою от вас, голоштанных, нигде нету... Пороть вас этаких-то нужно! Ей- 2 богу!.. о Кругом засмеялись. В читальне возник шум. Тогда библиотекарь вышел из-за столика и поднял руку к потолку. — Граждане! Товарищи!.. Да обратите ваше внимание на плакат, на об'явле- ние... Вот он, тут... Написано: просят соблюдать тишину!? Русским, ясным языком на- писано!.. — Пишете вы ладно, а порядку никакого... На ступеньках террасы, выталкиваясь из слепых сумерек, вырос человек. Он остановился у входа и громко сказал: — Какой же может быть порядок, товарищи, если вы его все нарушаете?.. За порядком нужно следить всем и каждому. Ну, тогда он и будет существовать. — Учитель пришел, начетчик!—недружелюбно отозвался седоватый.—Ух, большой ты любитель, Лавошников, людей поучать. И, между прочим, зря... Лавошников шагнул на террасу и прошел к столам: — Во всяком разе,—уверенно ответил он,—когда я себя правым понимаю, я непременно неправого и непонятливого научу... Это первое правило жизни. Командовать любишь. — Образовывать, а не командовать... Ну, а другой раз, действительно, и по- командовать следует... Не отпираюсь, грешен. За столом снова засмеялись. Женщины отбросили журналы и повернулись к Лавошникову. Одна, глядя на него смеющимися глазами, спросила: — А над бабой своей, как командуешь товарищ Лавошников? Способен ты и этим деле? Смех густо колыхнулся над столами. Библиотекарь вытянул шею и поперхнулся визгливым хохотком. Лавошников нетерпеливо повел широкими плечами и прищурил глаза: — При чем, то-есть, тут моя жена?.. Я ей не командир! — Кто тебя знает. Может, она над тобой орудует? Все может 15ыть!.. — И этого нет,—усмехнулся Лавошников.—Мы люди свободные, друг над другом не верховодим... —• Свободные!—рассердился седоватый рабочий.—Как это может полагаться, чтоб в семье муж в одну сторону глядел, а жена в другую?.. Это форменный разврат! Расстройство жизни правильной!.. — Читаешь ты, Волков, газеты, интересуешься науками,—покачал головой Лавошников,—а рассуждаешь, как слепой... В читальню вошло несколько новых посетителей. Их приход оборвал разговор. Лавошников, видимо, поджидал их и пошел им навстречу. Среди пришедших был и Николай Пеликанов. Николай немного смущался и старался держаться позади других, « л Увидя его, Лавошников осветился улыбкой: Ч р " Пришел?—протягивая ему руку, радушно спросил он.—Отбился от гулеванов?..