Сибирские огни, 1930, № 2

— Тц уж, Феня, не ходи седни никуда! Отдохни,—участливо заметила мать,— £ Посиди дома. Ц — Не буду сидеть дома!..—рассердилась Феня.—Пойду... =" Мать вздохнула и обиженно поджала губы. =§ Девушка быстро помылась и, запершись у себя в комнате, стала переодеваться. ® Натягивая на стройные, загорелые ноги тонкие бумажные чулки, она вспомнила, что £ заведующий кооперативной лавкой уже давно обещал приобрести в городЯ*для нее шел- g ювые. И ей представилась ее нога, туго обтянутая тонким шелковым чулком. Улыбка < рронула ее губы. Она погляделась в зеркало—и совсем повеселела. 0 Веселой и бодрой выпорхнула она из комнаты и пронеслась мимо матери. < Я в сад!—дружелюбно крикнула она старухе,—Там спектакль. ® - Ты бы не до-поздна!..—посоветовала мать, любуясь ею и пряча ласку под § ресницами. i Федосья вышла на улицу. Пыль с трудом укладывалась по широкой дороге и £ вспыхивала золотистыми облачками на красноватом свету электрических лампочек. С Ц реки наносило облегчающей, бодрящей прохладою. В саду, где высоко над деревьями 2 сверкали яркие огни фонарей, гремел оркестр. о По улицам торопливо проходили прифрантившиеся женщины и молодежь. Бежали мальчишки, перекликаясь и задирая прохожих. У ворот на завалинках и на длинных s скамьях сидели старухи и старики и лениво, но многословно беседовали. На широком перекрестке, возле закрытых лавок куча ребятишек заигралась в городки. Стук городошных палок и азартные крики четко звучали в присмиревшем вечере. Тут же у стены двое пьяных ползали в пыли и беззлобно ругались. Федосья обошла ребятишек, взглянула на пьяных и подалась в сторону. Но один из них уже заметил ее и с пьяной, озорной лаской крикнул: — Красоточка!.. Мамочка, ступай к нам!.. Федосья ускорила шаг. — А ты не бойся!.. Не скушаем!—захохотали пьяные,—Не-е-т, не скушаем... — «Свиньи»—брезгливо подумала Федосья.—«А еще рабочими хорошими счи- таются». Она знала обоих. Они работали в росписном цехе. Один из них славился тонким мастерством, с которым умел когда-то расписывать дорогие сервизы. Другой работал на простой посуде и выгонял большие заработки. Но оба считались самыми упорными, са- мыми закоренелыми пьяницами. Время от времени то тот, то другой из них получал расчет за прогулы и шел чертомелить по поселку. Сейчас как-раз ходил без работы ис- кусный расписчик. И, видимо, он на этот раз тянул в пьянку своего товарища. Они крикнули что-то еще вдогонку девушке, но она уже не расслышала слов. В конце широкой улицы засветлели огни. Оттуда доносились вскрики и смех. Фе- досья подходила к воротам сада. Возле окошечка кассы змеилась очередь. В конце оче- реди Федосья нашла подруг. — Ребята обещали взять билеты, да куда-то запропастились. Всегда они так !— встретила Федосыо жалобой круглолицая, толстенькая девушка.—Нельзя на них на- деяться. — А ты ни на кого не надейся, Варя!—весело посоветовала ей Федосья.—Бери билеты—и все. — Ты пошто поздно? — Да с огородом опять...—нахмурилась Федосья.—У стариков глаза завиду- щие, все им мало... — У нас так же вот. Капусту насадили.... Осенью продавать станут. •— Срамота!... — Нехватает, вишь,—примирительно об'яснила Варя, продвигаясь с очередью к окошечку кассы.—Семья большая у нас, заработки маленькие..., — У вас нехватает, а тут от жадности. Очередь таяла и сжималась. Федосья купила билет и быстро вошла в сад. — Пойдем поближе к сцене!—предложила Варя.—Наши-то, наверно, там.