Сибирские огни, 1930, № 2

ИС. ГОЛЬД БЕРГ Поэма о фарфоровой чашке СПродолжение*) Глава четвертая !. Почту привозили со станции рано утром. Почтовик закрывался на крюк и вместе с помощником медленно и вразвалку разбирал корреспонденцию. Конторскую почту он откладывал на отдельный столик, и на столике этом каждое утро вырастала об'емистая стопка пакетов и тючков. Позже приходил из конторы сторож Власыч и забирал эту стопку, каждый раз удивляясь: — Куды это они эстолько гумаги тратют?.. Беда!.. Он уносил пакеты и письма в контору и клал их на конторку делопроизво- дителя. Тот быстро просматривал, не вскрывая, пакеты и передавал их директору. Директор неуклюже обрывал угол конвертов и вытаскивал бумаги, которые читал внимательно и сосредоточенно. iB это утро Власыч вместе с другой почтой притащил пакет, над которым Ан- дрей Фомич просидел долго, хмурясь и постукивая кулаком по столу. Он читал и перечитывал полученную бумагу, и когда прочитал ее раза три, позвал Карпова. — Лексей Михайлыч, — невесело усмехаясь, сказал он техническому дирек- тору: — Почитай-ка. Зажимают, гляди... Карпов быстро пробежал бумагу и бережно положил ее на стол. —• Что ж теперь? — растерянно спросил он. — Неужели все прекращать?.. — Прекращать?.. Дудки!.. — вскипел Андрей Фомич. — Буду бороться... Зубами вцеплюсь, а не дам, чтоб зажали нас!.. Зубами!.. — Тут категорически возражают даже против капитального ремонта, а не только что против переустройств... — уныло покачал головой Карпов. — Прямое запрещение выходит... Андрей Фомич поднялся из-за стола. Крепкая рука его схватила бумагу, осто- рожно положенную Карповым на стол. Смятая, полуизодранная бумага взлетела вверх и затрепетала в сжатом кулаке. — Я добиваться буду!.. — хрипло крикнул Широких. — Меня, Лексей Ми- хайлыч, бумажками не запугаешь... Я не пужливый! В голосе Андрея Фомича, во всей его фигуре, в вытянутой руке с зажатой в ней бумагой была угроза, гневная и нешуточная. Алексей Михайлович поднял глаза на директора и покраснел. v *) См. № 1 «СиЗ. Огни» 1930 г.