Сибирские огни, 1930, № 2

J — Завтракать с нами,—повторил Дорофей таким тоном, будто ничего не случи- с лось.—Айда, раздевайся. к — Мерин кабы не ушел: беспокойный,—оживился привратник.—Чо же, либо 5 в сенцы свалить? Корзину-то? £ Пойду привяжу мерина,—высунулась вперед Анисья.—Не укусит? £ — Нету. I. Со двора Анисья прошла прямо в спальню. Клюкин стоял у окна. Разглаженная ш рубаха неуклюже обвисла на его худых лопатках. Анисья полезла в сундук и, торопли- £ во перерыв его, вынула новый, шелковый пояс с кистями. ш — На, подвяжи,—сказала она, со спокойной нежностью заглядывая в глаза му- _ жу. Она знала, что теперь на Федора можно подействовать только лаской. 1 Федор покорно взял поясок. — Идем за стол-от,—сказала Анисья, старательно оправляя ему рубаху.—Пирог простынет. Ноне с судаком. За столом все они долго и молча жевали дымящиеся куски пирога. Наконец, уте- рев рот, привратник спросил, держит ли коровку Дорофей Яковлич? — Корма ноне дорогие,—вздохнул старик. А ты, сынок, зря,—осторожно начал он, взглянув на опущенное лицо зятя.— Главное дело, человек дает от сердца: на, пей на здоровье. Просто сказать, душевный человек. Я у него сколь годов работал, знаю. — 'Гебе вот не прислал?—огрызнулся Клюкин. — Было время—присылал! Старик гордо разгладил бороду. — Чать мы не богатеи какие, чтоб от добра отказываться,—вставила Анисья, высовываясь из-за самовара. — Молчи, Аниска,—сурово перебил ее отец. Клюкин отшвырнул тарелку с обглоданными костями: — Я не п...принимаю. А вы как желаете. До меня это не касательно. Привратник опрокинул чашку и встал: — Спасибочки. Так я в сенцы свалю, Дорофей Яковлич. — С богом. Помогнуть тебе? Дорофей широко отодвинул скамейку, выволакивая из-под стола свой живот, об- тянутый розовой рубахой. Он искоса взглянул на зятя. Клюкин молча глотал чай. В сенцах послышался легкий звон бутылок и приглушенные голоса. Анисья, предупредительно улыбаясь, выхватила из рук мужа пустую кружку и отвернула кран. I X. Машинист Зайцев эту неделю работал во второй смене и мог спать хоть до по- лудня. Но но привычке он проснулся при первых гудках. В нестройном их хоре он уловил густой, слегка надтреснутый рев пивоваренного завода. В пыльное окно,—против кровати,—Зайцев увидел Сашеньку Счастливцева. Сашенька шагал высокий, сгорбленный,-—по утрам он постоянно был в мрачном полу- сне похмелья. Следом за ним плелась его желтолицая супруга. На руке у нее висела тя- желая корзина с семечками. На дне корзины она, обычно, прятала непочатый шкалик. Только ссыпав в карманы прохожих не менее килограмма семечек, она решалась опох- мелиться. Сашенька опохмелялся на заводе, у бродильных чанов. За Счастливцевыми прошли мукомолы в своих просторных одеждах, белых от мучной ныли, дрожжевпки в скоробленных, полупросохших пиджаках, грузчики в вой- лочных шляпах п необ'ятных шароварах. Зайцев перестал различать лица. 4 Матрена суетилась у печки в своей желтой юбке, которую она надевала каждое утро.