Сибирские огни, 1930, № 2

Слободка жила на-отшибе, ньяио и своевольно. Чистенький горожанин только g днем осмеливался спускаться в ее путаные пыльные улички, переполненные чумазыми £ ребятишками. к Вечерами слободка погружалась в кромешную тьму, город же, стоявший на 5 взгорье, сиял далекой и холодной россыпыо огней. £ 1т VII. I. < 00 На глазах Крафта, вернувшегося из-за границы, Рабочая слободка меняла свое ь лицо. ш В квартале пивников Крафт с трудом отыскал десяток старых рабочих, которые и были немедленно зачислены в штат завода. 1 Крафт прошелся но улице пивников, с трудом ее узнавая. Светелки побурели, ветер хлопал нолуоторванными ставнями, подгнившие крылечки пошатнулись. На улице, прямо в дорожной пыли, нопрежнему возились дети. Но это были чу- жие дети, которые родились и выросли без Крафта. Чужие люди осматривали Крафта с любопытством, но без малейших признаков почтительности. Слободка обросла землянками, стала как-то многолюднее и тише. В землянках жили густо, в грязи и духоте. Тем не менее, Крафт уже не решался дарить слобожанам фуфайки. Можно было налететь на дерзость. — Поразительно, — размышлял удивленный Крафт. — Народ, бросивший в огонь революции благосостояние своей страны,—кроме лохмотьев, землянок и овсяного хлеба, приобрел еще и непомерную гордость! Между тем, город уже не казался столь чужим и оторванным от слободки. Камен- ная рука мостовой протянулась до конца далекой улички, где жили мукомолы. Ровная цепь фонарей осветила самые убогие и страшные закоулки, где ночами боялись прохо- дить даже коренные слобожане, Под слободкой легли водопроводные трубы и скоро на углах улиц выросли жел- тые будки. По мостовой протарахтел, испугав кур и ребятишек, первый автобус. У старой слободской церкви давно обломали кресты. Проржавевшие ее куполы были помяты, развороченная стена открывала пыльную позолоту уцелевшего иконоста- са. Стену выломали, чтобы перестроить церковь под клуб. Деньги, отпущенные на эту перестройку, застряли где-то в городских учрежде- ниях, и будущий клуб догнивал под снегом и дождями. — Третий год строится и еще не развалился,—говорили о клубе слобожане. Пока в городских учреждениях разрабатывались сложнейшие сметы, рядом с посрамленной церковью вырос уютный пятистенник. На гребешке его водворили двух- цветную вывеску пивной. Гражданин Крафт, — когда это было необходимо, — умел казаться атеистом. Слобожанам, за годы винного голода отравленным денатуратом и самогонкой, вдвойне было приятно выдержанное мартовское пиво, ценою сорок пять копеек за бутылку. Впрочем, помимо пивной, пьяная слободка знала заветные землянки, где днем и в полночь можно было достать шкалик водки по несколько удороженной цене. Шкали- ки продавали бойкие старушки и вдовушки, научившиеся за годы войны и голода до- бывать хлеб всяческими путями. По праздникам слободка дружно затапливала печи. Столбы дыма, прямые в без- ветреное утро, вставали над крышами, как стволы призрачного леса. Косматые жен- щины в изорванных кофтах и в нижних юбках бегали, друг к другу, чтобы занять лист пли ложку масла. В квашнях, обвязанных чистым полотенцем, пухло нежное празднич- ное тесто для сладких плюшек или рыбного пирога. Слободские богомольцы брели в далекую городскую церковь. Их черные одежды пахли сундуком.