Сибирские огни, 1930, № 2

Низкие окна солодовни выходили на заводский двор. Однажды, проверяя темпе- ратуру, Павел задержался у окна. Сквозь двойные стекла был едва слышен шум, люд- ские голоса и топот лошадей. Во дворе сияло обильное солнце, о чем нельзя было даже догадаться здесь, в сырой темноте зала. Павел оглянулся на старшего солодовщика. Тот стоял к нему боком и сосредото- ченно раскуривал трубку. Павел переложил лопату в левую руку, торопливо провертел маленький кружок в окне, замазанном мелом, и приник к нему глазом. Он.увидел только нотное брюхо битюга, загородившего все окно. Неожиданно би- тюг повернулся к окну крутым задом, и мимо Павла бесшумно прокатилась телега, на- груженная пивными корзинами. В горлышках бутылок переливались солнечные пятна. Это было так ослепительно, что Павел зажмурился. Когда он открыл глаза, окно освобо- дилось. Прижав лицо к стеклу, он вдруг увидел Эмму. Угловая терраса особняка Крафта оказалась как-раз против окна. Эмма сидела почти верхом на перилах и, свесив голову, смотрела вниз на .обычную суету двора. Вот она подняла руку, чтобы убрать прядь во- лос, упавшую на лоб. Павел едва не шарахнулся в сторону, будто Эмма могла его увидеть со своей террасы, залитой солнцем. Он разглядел легкое платье Эммы, ее розовую от загара шею, тонкие руки и во- лосы, выгоревшие до цвета свежей соломы. Он вспомнил, как третьего дня она промчалась мимо него на мотоцикле, голоно- гая, с развевающимися волосами. Люди останавливались в изумлении, милиционер вы- хватил свисток и отчаянно раздул щекн. Свист был неслышен: мотоцикл своим прон- зительным треском разбросал прохожих и очистил улицу впереди себя чуть не на квар- тал. — Крафтова дочка! — проглатывая пыль, сказал гражданин в фетровой шляпе. — Она всегда так! — подобострастно добавила торговка семечками:—ей сто рублей штрафу нипочем. —• Крафтова дочка!—чуть не закричал тогда Павел.—Подумаешь, в какую лу- жу он попал. Но ведь там, на реке она была боса, ловко работала веслами и не хотела сказать своего имени. В этот же день он встретил ее на пристани. Он чуть было не стащил кепку, но во-время спохватился ,и отпустил по ее адресу такую шутку, что ребята покатились со смеху. -— Так ей и надо,—пробормотал теперь Павел, опираясь на черенок лопаты. Эмма попрсжнсму сидела на террасе, свесив голову. Он хотел поймать ее взгляд, но видел только золотистую, трепещущую полоску ресниц. Может быть, она ищет его, Павла,—в бестолковой толчее двора? Павел отшатнулся от окна и чуть не крикнул: сердце ударилось прямо о че- ренок лопаты. Тогда, ^при Шульге, она смотрела на него так, словно хотела сказать: «Молчи, после»... А кто из заводских девах сможет так отчаянно промчаться на мотоцикле? Эге! Пожалуй, 1юбки растеряют! Павел никогда не видел, как плавают «ла брасс», лягушкой,—интересно было бы взглянуть, хоть одним глазком! Кроме того, .они уговорились встать на старт,—она так ловко гребет.... Павел шагнул к окну, уже веселый, ищущий, и вдруг испуганно выпрямился: Эммы на терассе не было. — ,Перелопачпва-ай!—донесся до него протяжный окрик старшего. Павел подошел к грядке, волоча за собой лопату. Ячмень показался ему слишком желтым. Лужицы в выбоинах пола отвратительно блестели. Низкий потолок давил за- тылок, Павел жалобно выругался. — Пошто скушный?—услышал он сзади глухой, слегка шепелявый голос. — Здорово, Ваня,—не оглядываясь, процедил Павел. Ваня Бабкин аккуратно обошел грядку и предстал перед Шаховым,—малень-