Сибирские огни, 1930, № 2

дневник крестьянского мальчугана, а за- тем и юноши. Описывается бедная серень- каякая 1 жизнь на фоне самой обыкновенной русской деревни конца прошлого века: иг- ры и болезни ребят, будни, праздники, шко- ла, похороны, свадьба, сельско-хозяйствен- ная страда, проводы новобранцев, тяга к городской культуре. Ничего особенного, ничего захватывающего. А между тем, когда вы закрываете книгу,—остается та- кое впечатление, будто все это вовсе не беллетристика, а живая жизнь, и вы толь- ко-что вернулись из села Екатерининско- го, где воочию видели Ивана и его сверст- ников. Вас заинтересовывает дальнейшая судь- ба Ивана, и вы раскрываете вторую книгу Демидова—роман «Вихрь». Здесь Иван — участник империалистической войны, Фев- ральской и Октябрьской революций. К со- жалению, здесь его фигура потонула в массе, его, как пылинку, закружил вихрь революции. Автора увлек здесь эпос 1917 года, и три четверти романа уделе- ны описанию демонстраций, уличных боев, чрезвычайных заседаний. Одни моменты изображены автором ярко и рельефно, другие — расплывчато или схематично. Есть прорывы и промахи. Февральской ре- волюцией заняты десятки страниц, а фигу- ра Керенского отсутствует,—между тем именно для данного этапа революции она была весьма характерной. Отсутствует у автора и идеологическая четкость, а там, где он пытается говорить от собственно- го лица,—он высказывает не мало наив- ностей. Неосознанный марксист-художник В. Чешихин-Ветринский. Глеб Иванович Успенский. Биографический очерк. Редак- ция и вступительная статья П. Н. Сакули- на. Издательство «Федерация». М. 1929 г. Стр. 380. Ц. 3 р. 75 к. Тираж 3000. Из всех писателей-народников один Глеб Успенский прочно живет в послеоктябрь- ской общественности: сочинения его пере- издаются Госиздатом, проходятся в со- ветской школе, подвергаются псшстально- му изучению. Еще Плеханов указал (в ста- тьях «Наши беллетристы-народники») на особое место Успенского в народнической литературе: это—глубокий аналитик, ху- дожественный исследователь жизни и со- циального расслоения послекрепостной де- ревни. А н а л и з П л е х а н о в а п о д - т в е р ж д е н б ы л н е о д н о к р а т - н о В. И. Л е н и н ы м , н е р а з , в с в о е й б о р ь б е с н а р о д н и ч е - с к о й с о ц и о л о г и е й , с с ы л а в - ш и м с я на н а б л ю д е н и я и в ы - в о д ы Г. У с п е н с к о г о . Тот разрез жизни и мысли Успенского, который пред- ставлен в книге покойного Чешихина-Вет- ринского, вполне подтверждает, в плане биографическом, эти отзывы виднейших теоретиков марксизма. В своих суждениях о деревне, в оценках ее настоящего (70-90 г.г. XIX ст.) и предвидениях возможного будущего, У с п е н с к и й , в с в о е м х у д о ж е с т в е — н е о с о з н а н н ы й м а р к с и с т . В этом глубокий интерес Успенского для наших дней. В личности Успенского близких к нему людей «поражало отсутствие сентимен- тальности. Он плакал, но не сладкой во- дицей кроткого и дряблого прекрасноду- шия, а горькими солеными слезами». У него был «ум—необыкновенно ясный, тон- ко-разбирающийся в сложных явлениях жизни». Это наблюдение Елпатьевского хо- рошо связывает личность Успенского с его писательством. Уже в 70-х годах в изображении деревни и крестьянского пу- ти Г. Успенского и народников резко ра- зошлись. Для последних в деревне жил «народ» — нечто цельное, крепкое, идеаль- ное. Для Успенского—деревня, в борьбе за существование дробилась на все более обособлявшиеся группы, а вместо идеаль- ности писатель отмечал в ней « ж а л к о е у б о ж е с т в о ж и з н и в о в с е м , ч т о к а с а е т с я с к о л ь к о - н и б у д ь В общем «Вихрь» все же читается с ин- g тересом, но он много слабее «Жизни Ива- в на»: живописать гигантское полотно ве- 2 личайших исторических событий куда труднее, чем идиллические картины дере- s венского быта. ш О художественных средствах Демидова много говорить не приходится. Главней- ^ шее его достоинство нами уже указано. Хороши некоторые краски его палитры («Свет от огня золотым холстом стелет- ся по дороге»), нередко четок и вырази- телен рисунок («Бабушка увидела, что сын ссорится с человеком в золотых пого- нах, и огорчилась, поднялась, стрла одер- гивать передник»). Поучительнее демидовские недочеты. Убийственны по своей сентиментальности и претенциозности многочисленные любов- ные письма в «Вихре» (это в первом изда- нии, а сейчас автор их сильно урезал). Никчемна и вредна детализация женского туалета там же,—признак нездоровой эро- тики. Самый язык обеих книг во многом не радует. Он засорен такими словами, как «надудолят», «утупились», «шикозно». Фразы строятся подчас канцелярски-неук- люже: «он не дорожил столько уловом, сколько процессом ловли», «всегда яйца ели, о чем свидетельствует множество скорлупок», «такая относительная чистота являлась не результатом того, чтобы»... Даже для писателя - самоучки недопусти- мы столь грубые шероховатости стиля. Успех обязывает т. Демидова к большей работе над собою, особенно в отношении чистоты и ясности языка. Г. Вяткин.