Сибирские огни, 1930, № 10

разрушена, как позднее, рушилась легенда о художественной «об'ективности» и «не- зависимости». Лучшие из писателей стали подлинными товарищами трудящихся — и в героической революционной борьбе и в мирной строительной работе. Критики-профессионалы растворились в огромной массе критиков-читателей, библиотечных активистов, рабкоров, литкружковцев. Мерилом успеха становится уже . не критические статьи в газетах и журналах, подписанные известными именами, а мног- гочисленные отзывы — письменные и устные — самих читателей, рабочих и кре- стьян. Лучшяа в Новосибиерск и ее читатиел Библиотека клуба имени Сталина — лучшая в Новосибирске-, если не считать Краевой Научной библиотеки, еще находящейся в периоде организации. Лучшая прежде всего по своему книжному фонду. Она имеет свыше 30.000 книг. Для молодой библиотеки 40-летнего Новосибирска эта цифра достаточно со- . годна. Общее количество читателей приближается к 5.000. Главные с-игаемые этой суммы составляют совторгслужащие и учащиеся. Есть небольшая группа рабочих- строителей. Аудитория весьма разнообразная как по классовому составу, так и па культурному уровню. В составе книжного фо!нда наиболее значительное место занимают художествен- ная литература и политико-экономическая. Теперь о читателе... Каков современный читатель вообще — это очень сложный и большой вопрос. Если его изучать — картина, вероятно, получится пестрая. Эта пестрота чувствуется и здесь. Вот я сижу «на абонементе» (место выдачи книг) и читатели проходят передо «ной весь вечер, один за другим — вдоль барьера образуется хвост, он тает и наро- стает вновь. Я вижу их лица, слышу отрывки разговоров и пытаюсь мысленно кла<ь сифицировать их. Два-три типа в моем представлении достаточно определились — позвольте вам их представить, ради опыта и для некоторых размышлений. № 1. Мужчина средних лет. Бухгалтер, а может счетовод. Читает преимуще- ственно беллетристику — от Достоевского и Толстого до «Брусков» и «Тихого Дона». Шолохова склонен одобрить, 11анферова — не очень. Из любопытства к самоубийцам взглянул в Маяковского, но на перво(й же странице споткнулся: «ни лешего не поймешь». Стихи, впрочем, не читает вообще, почти что принципиально. Однажды, беспокойно блестя глазами, совершенно неожиданно спросил порнтграмоту и «что- нибудь из Ленина». Оказалось, в учреждении об'явлена чистка. Вдруг спросят насчет классового расслоения и Ш-го интернационала... Надо же хоть немножко подгото- виться. № 2. Паренек лет 18-ти. Учится в техникуме. Грубоватое лицо, обветренные красные руки, простуженный голос. Должно быть недавно из деревни. Читает с трудом, напряженно морщит брови. Внимательно рассматривает выставку рекомендуемых книг, на остальные словно и смотреть не хочет. Приходит всегда с тетрадочкой, загля- дывает в нее, записывает название книг. Bte это делает с видом сосредоточенно- хмурым, сердитым, — не легко ведь грызть гранит науки, только) что оторвазшись от пашни пли от станка. Думаю, что после каждых десяти страниц у него выступает на лбу пот. Но этот трудовой пот — дело привычное, такого паренька трудностями не запугаешь. Я не сомневаюсь, что через десяток лет он будет успешно руководить каким-нибудь цехом на Сибкомбайне или Кузнецкстрое, До 3. Квалифицированный рабочий-строитель, лет 45-ти. Даже собственную фамилию пишет коряво, а читать любит. Читает запоем. Носит очки: глаза испор-. тал чтением. При выборе советуется с библиотечной работницей, берет рекомендуемое, йережно завертывает книгу в газетный лист. На книжное богатство библиотеки глядит «• тяжелым вздохом: жизнь коротка, читать приходится мало, а книг — целая гора, и тянет к это|й горе неодолимо. Читая беллетристику, страдает вместе с героями и под- 'iac озабочен их судьбой, как своей собственной. Понравившуюся книгу, перед тем как сдать, тихонько погладит рукой, будто живую.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2