Сибирские огни, 1930, № 10

г. пяткин Книга и читатель (Рапорт с библиотечного фронта) Прежед и теп• еьр Когда сравниваешь писательский путь до революции и после революции, то поч- ти физически ощущаешь резкий контраст между этими двумя путями. Первый путь — одинокая тропа индивидуалиста, наблюдателя, мечтателя, -в лучшем случае — учителя, проповедника, чуждого запросам живой жизни и редко схо- дящего с олимпийских высот в долину трудовых будней. Второй путь — теснейшая связь писателя с читательской массой, активное уча- стие в общественной жизни, полное забвение олимпийских высот прошлого» ради герои- ческого строительства будущего. До революции писатель был сам по себе, читатель тоже сам по себе. Вопросы ставились и разрешались индивидуально, суб'ективно, нередко уродливо. Профессио- нальные критики дискуссировали, массовый читатель оставался где-то в тени. Пассивную роль играли и библиотеки. Работа библиотечных сотрудников своди- лась к механической выдаче книг и учету. Работники, пытавшиеся робко; руководить читателями, были единичны, встречались лишь в демократических «низах», — в биб- лиотеках воскресных школ. Да и эти попытки быстро погашались административным воздействием. При Столыпине был даже издан особый циркуляр, предлагавший губерн- скому начальству внимательно следить за тем, чтобы деятельность библиотек не выхо- дила из рамок их границ, весьма узко очерченных тогдашним законодательством. И обычно в библиотеках царила гробовая тишина: «народ безмолствовал». Революция произвела переоценку ценностей. И писатели, и читатели, и библиотеки ныне совсем иные, чем раньше. Прежде всего неоЗычайно расширилась читательская аудитория. Тираж изданий возрос в десятки, в сотни раз. В потребительские кадры книг включились новые кате- гории — миллионы крестьян и рабочих. Писатели, особенно новые, пролетарские и крестьянские, приобрели неслыханный резонанс, о каком дореволюционные художники слова не могли и мечтать... В 1921-м году, на одном литературно-музыкальном вечере в рабочем клубе, распорядитель рабочий так анонсировал программу: — Анчар, стихотворение товарища Пушкина. — У парадного под'езда, стихотворение товарища Некрасова. Часть интеллигентной публики иронически посмеивалась, а я с горькой завистью подумал: — Как это должно быть хорошо: считать евоими товарищами Пушкина, Не-, красова... 1 I - Революция разорила Олимп, писатели (частью охотно, частью неохотно) встали в ряды трудящихся масс. Легенда о «божественном глаголе», о «вдохновении» была