Сибирские огни, 1930, № 10

3. К т о — к о?г о Новожастково вдвое меньше Покровки и народ здесь живет бедней. Но классовое размежевание произошло уже давно. Еще два года назад у активиста-бедняка Пусто- войта кулаки сожгли хлеб. Это было первое, по току времени, выступление врага. С тех пер беднота, осознав свои интересы, организовала колхоз «имени владивостокской пехотной школы», втянув в него и середнячество. Пустовойт стал председателем. Был весной в колхозе и Василь Полоз, середняк, — седой, широкий в костях, старик с выцветшей бородой. Был и ушел. С ним ушло из колхоза 30 других хозяйств. Осталось теперь в колхозе столько же. Изба у Полоза на две половины, в одной под — земляной. В задней чистой го- ренке живут молодые учительницы. Печь и входные двери обвешаны початками куку- рузы, связками лука. Идет восьмой час вечера. Василь подводит итоги хлебоуборки по своему селу: — Андивидуал скоро кончит, а колхозу ще хватит! «Андивидуал» — не сходит с его языка, это новое для советской деревни слово, появившееся вместе с колхозом. Оставшись за пределами коллективного труда, Василь не перестает напряженно следить за жизнью сотоварищей. Он судорожно бьется над своей полосой, все силы отдавая ее скудным дарам. Но с весны какая-то трещина легла в миропоминании ста- рика, нет прежнего покоя и единства. — Почему колхоз так поздно убирается? — Не старательны люди. — А посевов было как у них? — Ну и носево,в у них было горазд поболе нашего, — сознается нехотя Василь. Ввязываются в разговор соседи. Из медлительной беседы выясняется неприми- римая линия кулачества по отношению не только к колхозу, но и к неорганизованной бедняцко-середняцкой части села. Когда поспел урожай, все кулацкие молотилки вдруг оказались неисправными. Работали лишь три колхозные машины. И только вмешатель- ство совещания бедноты понудило врагов тотчас выставить машины на работу. Молодая учительница рассказала, как весной, темной ночью, во время коллек- тивизации кулаки «пужали» се палками за слишком активное участие в колхозном движении. . . . Классовая борьба в деревне неслыханно обострилась. Кулак обращает в свою пользу малейшую оплошность противника. В громадном селе Вознесенске, насчи- тывающем до 700 дворов, кулаки недавно полуразвалили колхоз «имею! Ярославско- го», на глазах многочисленной ячейки и значительного ядра советской общественности. Дело было так. Колхоз охватывал до 70 бедняцких дворов. В результате удачно развернутой массовой работы население отдало церковь под клуб. Большое помещение целое лето простояло порожним, его не сумели приспособить. Секретарь партячейки, он же избач, Костенко, пользуясь полнейшим отрывом от района, устроил из икон от- хожее место, а церковной утварью пользовался в качестве плевательниц. Под о,сень колхоз оказался засоренным кулацкими настроениями. Перед озимым севом были вы- кинуты лозунги: — Хлеб не наш! — Не дают обуви! — Довольно пахать! Все отдают рабочим... Правление колхоза, вместо усаленного развертывания разделительно - массовой работы, в ответственный момент уборки урожая, раз'ехалось на сбор дикого винограда. Кулацкая часть, воспользовавшись допущенным головотяпством и искривлени- ями, развила бешеную агитацию и наполовину разложила колхоз. Сейчас гнойник вскрыт. Дело о Костенко передано в КК; председатели сельсовета и колхоза с работы сняты. Но, спрашивается, где был раньше и что в частности делал секретарь райком» Новиков, у которого «все благополучно»?