Сибирские огни, 1930, № 10

— Да как он успел к вал в отряд попасть? — заговорили они, указывая па не- известного. — Недавно от служил в колчаковсвой милиции, строжился над нами. Ишь, гусь! Уж и партизаном заделался! Мы арестовали всех четырех и посадили в баню. Между тем наша разведка донесла, что из села Быкова движется карательный отряд. Другой отряд, под командой порушка Голубева, идет на Шипуново. Кожин пог- рузил партизан на подводы и выехал на Быково. Палкин отправился на) Шипуново. Вечером я под'ехал на двух подводах к бане, посадил арестованных на телеги и повез их за линию для расстрела. Масало1в то и дело вскидывал голову и оглядывался, моргая слезящимися глазами, Климов тупо смотрел в землю. Лица у всех «сунулись. Мы остановились. — А ну-ка, раздевайся, — приказал я колчаковскому милиционеру Он разделся и спрыгнул с телеги. Мы отведи его в ложок. Раздался выстрел, ми- лиционер упал. Я обратился к остальным осужденным: — Подумайте, какую глупость вы сделали, послушались колчавовского мили- ционера, который примазался к нам « целью разложения отряда? Так вот, вы поедете с нами, но если будет еще одно замечание, вы получите то же самое, что и он. Мы догнали отряд у железнодорожиой насыпи. XIX. Через чае отряд остановился. Высадились, отправили обоз в сторону, за неболь- шую горку, а сами цепочкой, в полусогаук/я положении, пошли! по выемке вдоль линии. Все чувствовали, что двигаться нужно осторожно и оружие держать наготове. Когда я оглянулся, отряд мне представился черной, колеблющейся стеноп. Изредка был слышен глухой говор да стук приклада о землю. Ничем не нарушенная тишина ночи была ис- полнена таинственной прелести. Впереди нас показались огоньки и раскатились далеким эхом первые редкие вы- стрелы. Очевидно наша разведка столкнулась о вражеской и между ними завязалась перестрелка. Я передал по цепи свои предположения. Партизаны глухо гудели, повто- ряя друг другу мои слова. Весь отряд, полусогнувшись, бежал впедод. Скоро мы нат- кнулись на маленькую речушку, заросшую осокой. Здесь нам пришлось рассыпаться в цепь: пули уже жужжали над головами. Между том наши лазутчики донесли, что про= тивник окопался в конце села, не более как в 300 саженях от нас. Я и Кожин попол- зли вперед, чтобы осмотреть местность. Весьма скоро мы увидели, что условия наступ- ления будут для нас очень скверны: наступать придется все время под уклон, и против- ник может покосить нас пулеметами. Когда мы вернулись в цепь, к нам подбежал кавалерист из правофланговой раз- ведай п передал, что противпик идет нам в тыл с правого фланга. Едва он сказал пос- ледние слова, как раздался треск пулемета и металлический звук летящей картечи. Мы но отвечали: нам был дорог каждый патрон. Кожин вопросительно взглянул на меня. Я понял его без слов. — Отступать надо, товарищ Кожин, — сказал я. — Положение наше очень пло- хо. С правого фланга нас уже обошли, а если отступать на левый фланг, — нас мо- гут прижать к Алею. Кожин со мной согласился. Через связных я отдал приказаше выстрелить noi од- ному патрону и безо всякого шума отступать к месту, где стоял наш обоз. Через не- сколько секунд вразброд загрохотали дробовики, затрещали винтовки. Противник отве- тил пулеметным огнем. Мы бежали по той же канаве вдоль линии, к своему обозу. Все партизаны знали, что противник обходит нас с тылу, и бежали, соблюдая напряженную тишину. Когда мы уже садились на подводы сзади раздалась беспорядочная ружейная трескотня, которую на заре было слышно очень далеко. Мы в это время врасплох окружили седо Боталово, где стоят отряд Лындина. Сно- ва оглушительно и дружно забухали дробовики, зачакали винтовки. Враг панически бро- сился бежать. Неожиданно для себя, мы взяли здесь первые Трофеи: 25 пленных, 30 винтовок, несколько ящиков патроп, 2.000 голф рогатого скота и одну походную кухню.