Сибирские огни, 1930, № 10

Л в то время не употреблял спиртных напитков и был смущен такой постанов- g кой вопроса. о Кручинин улыбнулся, глядя на мое озабоченное лицо. m — Выпивка — нехорошая вещь, — сказал он, — но только выпивкой и J можно вызвать их на откровенность. ю - Я вынужден был согласиться. ° Наступило воскресение, — яркий, мартовский день. Я торопливо напоил скот, задал свежего сена и отправился к Кручинину. ®5 В доме у него уже сидели плотники. Они выпивали самогон. Я остановился у порога в нерешительности. ш — Ну, вот и Топтыгин пришел, — весело крикнул Кручинин. — Мы хотели уж посылать за тобой. Истратов, улыбаясь, протянул мне руку: — Вы тоже, оказывается, из России? Он налил стакан самогону. — Выпей сначала, поздравь нас с подрядом, а потом будешь здороваться с .другими. — Нет, нет, спасибо, я не пью, — сморщился я. — 'Да что ты, красная девка что ли?—настаивал Истратов.—'Чай на фронте бывал? Попробуй-ка, она не очень крепкая, паровая. Когда я поднес стакан к губам, Истратов насильно запрокинул его и самогон забулькал у меня в горле. Потом я долго старался заглушить капустой, огурцами и свиным салом горе- лый вкус самогона. Товарищи мои были уже под хмельком. Скоро и я почувствовал себя веселым и смелым. Очень хотелось разговаривать. Мы решили создать плотничью артель, в ко- торую вошел и я. Первое время я, как ученик, получал половинпую плату. Но через три неде- ли я, уже самостоятельно встал на угол и зарабатывал наравне со всеми. Три недели моего ученья прошли незаметно. Я смотрел, как топор Истратова впивается в сосновое дерево, вплоть до обуха, — и суарался изо всех сил, чтобы и у меня безотрывно, через все бревно, шла затесанная щепа. Истратов дружески жу- рил меня: — Держи голову прямо, не заглядывай на щепную ленту, —• она при правиль- ном ударе сама отлетает от бревна по ровной линии. Мне приятно было слушать его мягкий костромской говорок. Каждый мой правильный удар он сопровожд&т ласковой улыбкой и часто помогал мне докантовы: вать бревна. В минуты отдыха вся артель наперебой учила меня заправским плотничьим приемам. С каждым днем вырастал наш пятистенный дом. Мы сблизились, породнились, убедились в том, что все мы — единомыслящие. Решили развернуть агитацию сре- ди фронтовиков и призываемых на службу двадцатилетних парней. Кручинин по- советовал Нам познакомиться с фронтовиком Майковым Степаном, живущим на окраи- не деревни, у самого бора. Это было поручено мне. В субботу, окончив работу, я положил топор в амбар, не дожидаясь ужина, пе- ребрался через пригоны в березовую дубраву и мысленно набросал конспект разговора с Зайковым. Я шел к нему под предлогом подряда на достройку пятистенного сру- ба, — заранее зная, что Зайвов, по своей бедности, подрядить нас не может. Низенькая, осевшая назад избушка Зайкова скрывалась за могучими соснами, чуть лн не упиравшимися в небо. Я вошел в ограду. У крыльца стоял худощавый, черноусый крестьянин. — Зайков здесь живет? — опросил я. — Да. Я буду Степан Зайков, — с легким испугом ответил крестьянин. —• Говорят, вы ищете плотников отделывать дом? 4