Сибирские огни, 1930, № 10

Вера вдруг побледнела, выронила ложку, закашлялась и под каким-то предлогом g торопливо вышла из столовой. Поручпк был удивлен, сам Севостьянов начал ворчать, н мать послала Женю узнать, что с Верой, потом пошла сама. Вера лежала на кровагш и с грызла уголок подушки, на. вопросы не отвечала, в глазах стоили слезы, выйти в сто- £ ловую она отказалась. ^ Уезжая, Воскобойшков пришел проститься. Вера уже успокоилась, — жалко 5 улыбаясь, она растерянно пролепетала что-то о мигрени, просила извинить ее/ S Когда мать и Женя вышли, Вера спросила мельком о Тенлицком. Восвобойникова ^ точно осенило. Усмехнулся горько и едко: — А я и не подозревал, что вы его знаете! Ну, не беспокойтесь — он сегодня ш - убежал. Ловкий парень! Этот день был днем потери поручиком всех надежд — своих и/тетушкиных. £ ... Варвара Игнатьевна скучала и нервничала. Близких знакомых, кроме Бухте- ^ риных, на даче не было, племяmmк приезжал редко, самой ездить часто в город не хо- 5 телось: в городе все заняты, в городе — пыль, духота, грохот, и в городе же — страшные, никогда неслыханные вести и такие разговоры, от которых можно сойти с ума. Первую неделю августа Варвару Игнатьевну мучила бессонница. Однажды на заре, сквозь горячую дремоту, она услышала звуки выстрелов: стреляли где-то далеко в ле- су, стреляли разрозненными залпши и в одиночку, стрельба продолжалась минут двадцать. Варвара Игнатьевма вскочила с постели, разбудила прислугу, послала узнать в чем дело, — прислуга узна/гь ничего не могла, Варвара Игнатьевна вышла сама. Выстрелы подняли на ноги почти всех дачников, спать никто уже пе ложился, все были встревожены — спрашивали, обсуждали, предполагали. Одни говорили, что это — охотники, другие — солдаты, третьи испуганно и таинственно шептались: — Студенты и забастовщики обучаются стрельбе... Скоро будут убивать всех богатых и делить имуществу. Надо уезжать в город — там спокойнее. Варвара Игнатьевна, недолго думая, мигом собралась и покинула Архимандрит- скую заимку, а в следующие дни стали перебираться в город и другие дачники. * * * 6 августа царь подписал манифест о Государственной Думе, а восьмого числа один из придворных сановников послал в Томск своему другу, архиерею Макарию, пись- мо, в котором между прочим сообщал, что| «подписать эту бумажку государя заставили насильно и здесь серьезного значения манифесту никто не придает». Сановник советовал «верным сынам православной церкви сплотиться вокруг Престола», а «против крамольных организаций и союзов необходимо организовать со- юз истинно-русских людей, которые бы по первому зову Нашего Обожаемого Монарха встали на защиту Веры, Царя и Отечества». Макарий приехал к губернатору, прочел ему письмо, побеседовали они с глазу на глаз и решили созвать кое-кого и обсудить поднятые сановником вопросы. Чтобы не было «лишних разговоров», Азаичевский-Азанчеев предложил соб- раться у архиерея на-дому, на что его преосвященство охотно согласился. На совеща- ние пригласили Варвару Игнатьевну, Бухтерина, Севостьянова, четырех священнике;?, одного профессора, полицеймейстера и в виду болезни начальника жандармского управ- ления — поручика Воскобойникова и еще несколько человек из числа именитых и пре- данных существующему строю. Совещание началось торжественным молебном в покоях владыки. После молеб- на Макарий минут двадцать говорил о «смутных и тяжелых временах, посланных гос~ подом богом в испытание», призывал собравшихся, «встать на защиту веры православ- ной, державы Российской и ее хозяина, номазатшка божия, государя императора». После речи архиерея, слово взял губернатор. — Господа, нам всем известно, что нынешний год начался и проходит под роковой звездой... Нашему самодержцу, нашему государству, всем нам этот год принес много тревоги, забот и огорчений. Господа, не будем уподобляться страусу: надвигаются со- 1 Э