Сибирские огни, 1930, № 10

Так себе. 'Ничего особенного. Чаю хочешь? § — Какой там чай. У Кроника только и знаю одно: чай, завтрак, обед, тоска, £ чай. в — Занялся бы чем-нибудь. о — Чем я могу заняться? Из университета выставили еще три года тому назад— ^ забыл уже все. С тех пор одно у меня занятие: подполье, командировки, собрания, £ нелегальная литература, кружки... 5 — Я, думаю — в кружках и сейчас можно работать. в — Кроннк не позволяет. Говорит: нужно беречь себя для более важной работы. ) Правда, у нас инетда собирается молодежь, читаем, разбираем... Не то все, не, то! » — Конечно, — Соня, Вера, Вася... Как они, между прочим, настроены? < — Гимназия! Этим все сказано. ^ — Почему — гимназия? Соня очень серьезная девушка, и добросовестная работ- е<; иица, Вера тоже подавала надежды когда-то. — Когда это — «когда-то?». Когда вы были дружны? По твоему тону судить — выходит, что ты меня в чем-то обвиняешь. — Тон у меня обычный. — Не совсем. Я давно замечаю, чтЛ в твоем отношении ко мне иоявилось что-то новое... какая-то фальшь. Или что-то в этом роде. Почему бы не сказать прямо? — Тебе только кажется так, Николай. С чего ты взял? Основания? Факты? Мо- жет быть, наоборот? — Что — наоборот? Да ты не горячись, пожалуйста. Что — наоборот? Я к тебе отношусь не по<-тварнщески? Ты это хотел сказать? — .Предположим, что это. — Ну, вот, давно бы так! Надо говорить прямо, без всяких намеков. —• (Говори, послушаем. —. Оставь, пожалуйста, этот тон. — Да, что тебе далось — тон да тон. — А то, что он фальшивый! Прежде ты со мной так не i-оворил. Я догадываюсь в чем дело. Вера, тоже как-то говорила, что и к ней ты изменил отношешге... — Вот как! Теперь ясно... — Я так и знал! Чорт меня толкнул взять этот несчастный урок. — Так ты. в самом деле думаешь? — Уверен даже... Нет, как это вам нравится? Он меня обвиняет, что я вскружил девчонке голову, и она его бросила. — Где это ты подобрал такие словечки? В подполье? — А! не в словах дело... Не язви пожалуйста. Втюрился в девчонку, а другие виноваты, что она ему не отвечает. — Конечно, тебе лучше знать... — Вот, вот!.. Этого только недоставало! Ты уже конечно думаешь, что у нас роман, страсть и тому подобная мещанская чепуха? — Нет, я об этом не думаю. Я только жалею девушку. — Пошел ты к чорту с этой девушкой? Нужна она мне очень? Пожалуйста, возьми ее со всеми потрохами, тем более, что я и от урока уже отказался. Занимай свое место — ты человек легальный. — Как это< понимать, товарищ? Что значит — легальный. Ты находишь эту легальность подозрительной? — После этого ты — не Леонов, а—идиот! Фу, какая мерзость! У-у, какое мещанство, какая/обывательщина! Я подозреваю его легальность? Идиот, а не това- рищ! Нет, до чего мы договорились? И все это потому, что нет работы... потому, что вынуждены бездействовать, ждать, притворяться мирными обывателями... Послушай, Леоныч, ведь, правда? Правда, что мы поэтому только и чепуху, глупости, гадости разные друг другу говорим?.. Знаешь, я никогда, никогда не опускался так низко. Ради всего святого, прости меня. Я погорячился, я с ума схожу от безделья. Знаешь, я завтра же уеду, честное слово? 7 5