Сибирские огни, 1930, № 1

Приходится еще раз вернуться к Зефирову. Ведь Зефиров среди омских прос-„ вещенцев большой и «признаиный» авторитет. За ним шли, к его мнению прислуши- вались до последнего времени сотни работников просвещения. (Невероятно, но факт!). В школе '«ilffliM'a» дело дошло до самоубийства: покончил с собой ученик Не- мальцев. Об атом факте стали говорить на просвещенском диспуте. Выступая на этом диспуте, обществовед школы «КИМ'а» Елеонский факт самоубийства Немальцева свя- зывал с посещением им, Немальцевым, кино-сеанса с американской фильмой. Елеон- ский получил отповедь, — ему было указано, что его выступление есть старая и всем надоевшая попытка свалить идейную ответственность на другого, на «дядю», в данном случае на «американского». Ведь основное и решающее идейное воздействие на учащегося должна была оказывать школа. Как реагировал на самоубийство Немальцева педагогический коллектив школы? Казалось бы, что факт самоубийства ученика должен был всех встряхнуть. Этот факт работники данной школы должны были воспринять, как грозный сигнал о том, что во всей постановке идейно-воспитательной работы в школе есть какое-то острое, угрожающее неблагополучие. 'Надо было смело поставить под критический пересмотр всю систему педагогической работы в этой школе. Ничего подобного не было сделано. Как отнесся завшколой Зефиров к факту самоубийства Немальцева? Зефиров встретил этот факт с олимпийским, невозмутимым спокойствием. При обсуждении во- проса о самоубийстве Немальцева, Зефиров заявил, что «темп жизни школы нормален, школа нормально реагирует на явления окружающей жизни». И дальше Зефиров до- бавил: «В письме самоубийцы звучит бодрый призыв к товарищам». Какое издева- тельство, граничащее с цинизмом, сквозит в этом заявлении Зефирова! Учащегося настолько заразили пессимизмом и упадочничеством, что он покончил с собой, а зав- школой называет черное белым и рассуждает: какой бодрый, жизнерадостный оп- тимист этот самоубийца! какой бодрый призыв к товарищам звучит в его предсмертном письме! — Зефиров не хочет сознаться в том, что никакие слова в предсмертном письме самоубийцы не заслоняют и не могут заслонить самого факта самоубийства, который говорит сам за себя сальнее п громче всяких слов и писем. Одна ответственная сотрудница Омского окрОНО написала статью о «буднях» нашей школы. В этой статье она тшшот, что у детей отсутствует радость, чувство то- варищества. «отсутствует умение пережить горе», и что причина этого «лежит в условиях обостренной классовой борьбк СССР...». И эта политически безграмотная и упадочническая чепуха две недели висела в стенгазете омского дома работников прос- вещения. «Просвещенные» обыватели, на смерть перепуганные «обостренной клас- совой борьбой», хотят вооружить ребят не закалкой, не твердостью и решимостью для борьбы и строительства, а «умением пережить горе» «в обстановке обостренной клас- совой борьбы». В Омском Худпромтехннкуме учащийся 3 курса Бахарев пишет такие стихи: «Я такой же почти беззащитный, Как сто тысяч сибирских крестьян. В этой жизни так много пыток. В этой жизни не жил, да устал». Тут звучат густые кулацкие настроения, настроения открыто политически враждебные. Тут и упадочничество, упадочническая безысходность. Одно перепле- тается с другим. Во многих школах ученицы старших групп пишут друг другу на память в альбомы стишки в роде такого: «Замолкли навеки аккорды гитары. Последняя звонко порвалась струна. Умчались надежды, рассеялись чары. Последние чары минувшего дня». Кое-где некоторые ученики сочиняют стихи и письма, в которых об'являют себя кандидатами на добровольный уход из жизни, кандидатами в самоубийцы. В одних случаях это просто рисовка, а в других — продукт пессимизма и упадочниче- ства. Надо поднять среди этих учащихся такой бодрящий поход против упадочниче-