Сибирские огни, 1930, № 1

ИС. ГОЛБЦБЕР1 Поэма о фарфоровой чашке I. Ветры, дующие с надгорий Танну-Ола и Большого Хингана, воды, текущие в руслах Эдера, Эши-Гола и Орхона, пески, веющие из неузнанных и обширных глубин Великой Гоби,—все это, не зная границ, стекает, низвергается, веет из страны монгол. И может быть—сердитый баргузин или култук, бороздяще зелено - льдистые воды Байкала, в какие-то мгновения сливаются, свиваются и мешаются с сухими вет- рами, в которых горький запах монгольских пастбищ и теплое дыхание степного солнца... Кургузая лошадка, мохноногая и гривастая мелкой переступью топчется по до- роге. Из-под копыт вспыхивает легкая пыль. На кургузой лошади, в высоком седле, закутанный в тэрлик, в шапке, острие которой увенчано стеклянной шишечкой, едет монгол. Синяя далемба его тэрлика выцвела на солнце. Синяя даль выцветает в летнем зное. Широка дорога в степи. Бескрайна. степная дорога. Солнце медленно плывет над синеющими вдали горами. Солнце делает путь длинным, извилистым. Сонное за- тишье стелется от острого солнца над степыо. В сонном затишьи звуки мягки и вкрадчивы. Дробен стук копыт, почти без- звучно позванивание, позвякивание стремян. Сонна, мягка и вкрадчива песня, которую поет всадник, монгол на мохноногой лошади, монгол в тэрлике из синей далембы. Ветры, дующие с надгорий Танну-Ола и Большого Хингана, воды, текущие в руслах Эдера, Эши-Гола и Орхона, пески, веющие из неузнанных и обширных глубин Великой Гоби,—все это, не зная границ, веет, стекает, низвергается из страны монгол. Всадник'на кургузой мохноногой лошади поет песню... И степь, лениво колышу- щая свои травы и кадящая раскаленному небу пряные ароматы, впитывает эту песню, пьет ее, лелеет ее. И песнь вольготно и легко летит над тихими травами, над редкими обо, над широ- кими степными дорогами, которые разбегаются во все стороны и не всегда ведомо куда ведут. Порывистый ветер, внезапно возникающий в безоблачности светлого и знойного дня, гонит облака пыли. А за гранями перекрещенных дорог катится бурая туча. Из этой тучи растут рев и мычанье. Идут стада. Бурым, зыбким маревом колышется над ними прогретая, прокален- ная степная пыль. Косматые сарлыки и хайнаки, налезая друг на друга, сталкиваясь, толкаясь и беспричинно на мгновенье свирепея, идут, покорные острым крикам мо- гонщиков-пастухов, покорные оглушительным взрывам бича. И путь этих стад все тот же, что и путь ветров, веющих с предгорий Танну- Ола и Большого Хингана, что и путь бесконечных вод Эдера, Эши-Гола и Орхона, что я путь песков, уносимых из Великой Гоби. Путь их лежит туда, где кончается Эдер и возникает Селенга. Где на пограничных столбах вытравлена пятиконечная звезда.