Сибирские огни, 1930, № 1

АДАЛЬБЕР Т ШАМИССО Б е с т у ж е в ( 1 8 2 9 г.) — «И все же гнев небес его низринет , Придет и грянет час возмездья грозный За грех и зло, посеянные ныне!» Так песнь лилась якутской ночью звездной. Охотник пел. И добрый голос тот, Как мощный зов, звучал во мгле морозной. Пришельца слух пленяет песни взлет И слушает, наукой завлеченный В страну, где царствуют зима и лед. — «Кто ты, что будишь дали ночью сонной?» — «Кто ты, спросивший ? Мне мой голос дан И для меня нет песни запрещенной».' — «Тебя спросил пришелец из далеких стран, Могучим звуком ввергнутый в волненье.. Он друг тебе, он только песней пьян». — «Привет! Прости, пойми мое смущенье II пыл несдержанный поспешных слов. Я должен гордым быть в уединеиьи. Пойдем со мной, под мой убогий кров. Будь гостем ссыльного. На все, что хочешь, Я отвечать тебе теперь готов... Как соловей, певец свободный ночи, II здесь, в могиле замкнутой, пою. Один остался мне—певуч и сочен— Свободный звук, в заброшенном краю Несломленного мужества отрада: Как и везде, я здесь его храню. Мудрей земли наставника не надо И звезд, что нас зовут у них учиться: — Стремимся мы, нам не страшны преграды... Смотри: возничий правит Колесницу По небу ввысь, чтоб на краю другом В стремленьи вечном в пропасть ей скатиться. Я к пропасти пришел моим путем. Но вновь идут—другие. Год за годом Мечты перестают казаться сном. И близок день—взойдет Заря народов! Весы дрожат,—еще не пробил час. Но чаша полная упасть уже готова. 4 л Сиб. Огни