Сибирские огни, 1930, № 1

g За восемь лет мирной учебы он крепко продумал его до косточек в свете инте- g ресов своего класса и верной бывалой рукой положил эту тревожную закваску в ты- g сячах красноармейских умов и сердец. 1 В Иркутске мои спутники слезли. И вот, там, выйдя из вагона, красноармеец, к загорелся вдруг ядреной радостью, сказал своему командиру: — Товарищ командир, а ведь я здорово вас обыграл—в Иркутск-то мы вместе 5 приехали! А вы мне там, на курорте, говорили, что этого не будет!... Обыграл, ей-ей!., ь Этот августовский день в красноармейских лагерях, севших стаями больших бе- u лых птиц вокруг станции Мациевской, был рядовым. Как и в другие дни, шел лере- £ межающийся дождь. С утра в сопках, покрытых на редкость для этих мест рослым ко- вылем, копошились роты и батальоны, батареи и дивизионы—проводили программные занятия. После обеда красноармейцы чистили винтовки, пулеметы, орудия. К палаткам №-ского полка торопливо подполз новенький небольшой танк. Окон- чившие чистку оружия красноармейцы встретили его дружным и веселым шумом. Из танка вылезли комдив и военкомдив, оба небольшие ростом, плотные, прочные. Пока | они разговаривали с командиром и комиссаром полка, красноармейцы ощупывали ce- il рую броню танка, заглядывали внутрь, танковый шофер давал возможные об'яснения. •и Восторженное любопытство сожгло в глазах бойцов нахлестанную ветрами суровость. Им, этим восторгом, был наполнен и крепнувший рокот голосов. Красноармейцы не- сказанно гордились танком,—так, должно-быть, умеет гордиться только мать здоро- вым ребенком, обещающим каждым своим криком стать сильным и радостным чело- веком. — Ну, как черепаха?—громко спросил бойцов начдив, переговорив с командо- ванием полка. — Хороша, товарищи, а? В его вопросе были те же нотки, что и в рокоте красноармейцев. — Чего там, товарищ командир дивизии,—ответил один из стоявших поближе к командиру и танку.—Душу подымает, милая!.. — Побольше бы их, вот тогда б,—не сказал, а словно вырвал из груди воз- бужденные слова другой и, не договорив, смолк... — Ну, чего бы тогда?—спросил его комдив. — Да показали бы завтра же генералам,—ответил он не без грусти и махнул рукой в сторону 86 раэ'езда, носящего имя красного партизана Лазо. Комдив рассмеялся. — Не горячитесь, товарищ... Дело не в танках. Хватит и этого у нас добра. Мы достаточно" сильны, чтобы в любую минуту проучить за разбойничество генерал-бан- дитов... Но мы, помните, боремся за мир... — Это я знаю, товарищ командир,—перебил его красноармеец,—только вот уж больно гнусно смотреть на ихние дела! — Ну, ладно,—сказал комдив и переменил разговор. Через несколько минут «черепаха», поглотив комдива и военкомдива, под ли- кующие крики красноармейцев, заторопилась, не разбирая дороги, к станции. Красноармейцы разошлись. На площадке, охваченной палатками, две роты нача- ли матчевую схватку в волей-болл. В ленпалатках читали газеты, журналы, играли в шашки, домино, писали письма домой, заметки в стенные и многотиражную газеты. К сумеркам на одном конце лагеря заиграла гармонь, сошлись певцы и плясуны- На дру- гом около сарая несколько красноармейцев вешали полотно: должно было быть кичо- На тесинах, положенных тут же на бревна, уже сидели беседующие группы в серых шинелях. К ним подходили красноармейцы и командиры—по одному, по двое и больше. В быстро накрапывшем мраке опять, как и вокруг танка, теперь около сарая, крен- чал прибой голосов, смех. Подвезли кино-передвижку. Ее встретили шутками, прибаутками. — А ну, крути, только чтоб интересное! Гарри Пиля, что ль? , f y — Чтоб ему твоя бабушка ребра все переломала! Давай наше, советское!.. — Революцию давай!