Сибирские огни, 1930, № 1

который порывался выступить и разнести горячо и страстно противников, он сдержн- вающе шепнул: — Обожди... Пушай накричатся... Остынут... Но рабочие не остывали. И кончилось тем, что большинство одобрило выводы Вавилова. А Вавилов откровенно и прямо заявил: — Я представлю, товарищи, в центр доклад о том, что фабрика нуждается все- го лишь в небольшом ремонте, в замене некоторых изношенных частей новыми. А про- тив всего остального буду выступать с материалами и цифрами в руках, по совести, против... —- По совести?-—раздраженно рассмеялся Капустин, шумно вылезая из-за сто- ла.—Совесть-то она всякая бывает... Разных цветов и мастей... С собрания расходились шумно. Все были- возбуждены. У некоторых лица были смущенные, растерянные. Такие подходили к директору и к Капустину и виновато го- ворили : — У его цифры... Обосновано все... В самом деле, пожалуй, обидно такую уйпу денег государственных тратить... Мы и так продюжим... — Современем может и надобно будет все это наново переделывать... А нынче, товарищ Широких, обождать надо. Андрей Фомич молчал. Раздувая ноздри и играя желваками на щеках, он со- бирал свои бумаги на столе и не отвечал. « На конторском крыльце была сутолока. Красноватая мигающая лампочка лила тусклый свет на расходящихся рабочих. Поликанов и Потап медленно спускались в теплую и умиротворенную тишину летней ночи. Потап смеялся: — Поджал хвост дирехтор-от... Скис. — Не радуйся, ворона,—звонко прокричал кто-то.—Рановато ты веселишься... Это еще потом видно будет, кто скис да хвост поджал. — Лавошников,—недовольно сказал Поликанов, узнав голос.—Хлопотный парень. Ну, его... (,Продолжение следует)