Сибирские огни, 1930, № 1

ходил к своей печи. Рабочие из ночной смены торопливо стаскивали с себя нрозодеж- £ ду и, кинув на ходу приветствие, уходили из горна. = В обеденный перерыв Поликановы уходили домой не вместе. Опережая отца, Ф?.- ? досья летела, раскрасневшись и широко взмахивая, как крыльями, забеленными гла- « зурью руками. Она торопилась поспеть домой раньше старика, чтоб помочь матери на- £ ладить на стол. £ Николай сворачивал с широкой улицы в переулок, спускавшийся к реке, и там, € быстро стащив с себя одежду, шумно и весело бросался в воду. « Старик, степенно, растеривая по дороге крепкую усталость, уходил домой один. с Изредка к Николаю присоединялся его приятель' Василий. Тогда они долго нле- „ скались в воде, громко перекликаясь и споря о каких-то общих своих делах. ® Дружба у Николая с Василием завелась еще с детства, несмотря на то, что Нико- £ лай был старше Василия на пять лет и был уже четвертый год женат. I Они дружили не только потому, что избы их родителей стояли рядом. Не только <- поэтому. Было что-то общее в них, что связывало и тянуло друг к другу, с гоЦами £ усиливая ^я ^ПРН СТЬ . 5 IV. . Е . L к а | н й Jpexe, там, где сырая серовато-белая глина, бесформенная ойную и законченную форму,-—рядом с другими стоит кинутые брови и внимательный, немигающий взгляд. Но гу- Оы его и щ д о ф ш ^ ю р т ы с т ро действует руками и плечи его покачиваются и сам он весь сле г ка ^ г е ашшлт я, следуя за бегом, за стремлением, за круговоротом станка. Руки его покрыты серовато-белой глиной. Руками он ловко, быстро и беспре- станно обминает комок глины, брошенный на станок. Из комка глины под руками Ва- силия рождается стройная, нежная, хрупкая чашка. И стройными, нежными, хрупкими чашками уставлена полка и стол возле Василия. И нехватило бы места этим чашкам на полке, на столе, если бы время от времени их не уносили на длинных досках-носил- ках куда-то дальше. У Василия упрямо сдвинуты брови, но губы его улыбаются. На губах радость. Вчера в праздничный день, на поляне, за спортивной площадкой, ему удалось, наконец, по-настоящему поговорить со Стешей. У заросли, сбегавшей к речке, на полу- истонташшй траве поймал он девушку, схватил ее за руки и полушутя-полуугрожающе сказал: • - - Теперь не уйдешь... И Стеша, отбиваясь от него, вся упругая, сильная и радостно взволнованная, почти сдавшись, неуверенно запротестовала: — Ишь, какой... пусти... Пусти, глупый.. Стешу Василий заметил с весны этого года, когда она только-что появилась на фабрике. Она пришла с по-заречья, оттуда, откуда приходили многие на фабрику. Ветхий и скрипучий паром соединял фабричный поселок с деревней Высокие Бугры. В Высоких Буграх жило больше половины рабочих фабрики. И высокобугорские мужики мало чем отличались от фабричных. И из деревни каждый год приходили' все новые и новые рабочие. Вместе с другими в этом году пришла на фабрику и устроилась в укупорочном Стеша. Василий родился и вырос в поселке. Отец его, теперь инвалид, а в прошлом, до фабрики, поселенец, обосновался в поселке давно, крепко обстроился, крепко и прочно врос корнями пятистенным, на городской манер, домом, с тесовыми воротами, с пали- садником и двумя тенистыми тополями перед окнами. Отец Василия, горновщик, пустил обоих сьйювой—старшего Герасима и млад- шего Василия—по горновому цеху, но Василий не удержался на этой работе и скоро по - решел в токари. Властный и крутой старик побушевал против самОвольничанья • ^ 2 л. Сиб. Огни