Сибирские огни, 1929, № 6

СНОВА В « КАПКАНЕ » В лесу пахло смолой и прелью. Сквозь желтые иглы осыпавшейся хвои, сквозь черный и наполовину уже истлевший прошлогодний лист неудержимо перла из земли к н а а . по М ри о с х та п я од зе н л о ен га ь м . и Но з г ы а би м л я с г я к . о С г т р а у р з ы ла е н с а ве г р о н р у б в а ш то и й еся спи л н и е ст в ь ы я со ш к е о в г е о ли и ли м с ш ь ис н т а ог о о сл Т е е д р ь е я м х , как раздавленные черви. л то и м н у е, о з Н б а а л р и ы Т т в е а и р я с е т м с о к о м е л у , нц в я е р м в у е , к р о а о в з п о м о м е я т с п а а и л в х а т сь т а о ч н е за к п и су л м м ат е м а р м а е л ч и а н х о к и р т и ы ов ш т ы и м х Ч о е . р к н В у о ш н в и а у з к ш у о , к м а в . д у П е з р е р е н и в ь ж н к а ю о в й , ш з и с е в с л е ь е р н к к о а й л к а р д у о и пенилась буйными водами Черновая. д н а и н , н а ы ж е М ур ш а н л а у ы л ю о е в , л п к и а а в у к о т й и с н п р у и у ч к е о ч й у н , б ы е д е г о а м к ю а о щ р и е о й б и к з и п б , о ы ч , л у с у т к г ь о у р п б в о н б ы о го й л р ь ы п ш е е р п , с о т к с а к в к о о т н и и з г н и р ы в у , ш ш е е й ч с с н и я н ы ю е в ю к н у е б б б е о и з к б к и р о , е л ж р о н к ас о о к с л т и ь ь р р ко а е в м сп к л а т е . а с к н М и у а х в л ш е ж н е е ь й к с и я д й ру в п г о и я л т х н и . и с с т И т е ы з н м н т ы р о й у к б е ы д а о н м о п и м я к ти т А с а м т й е о г н с и н а , и К к р а а а з р о п м ч ы у ч т с а ь хв б а з е а т з м и о е л ш т и н С б о е о й л ч и н н ф о и о т н в о ы ч д к с е о л й в и ы л к со у и к д з о р г я д о в е и с л Т я с т е я дымок. — Батюшки, да ведь седни троица, зеленый праздник. шись н С а ели м ф ш о и н ст с о н е ял по с д у н м о к ж у ь , е, бе з р а е д ж у н м о ал п ся р . ис И лон ч и е л м к бо н л е ь й ше бе о р н езо д в у ы м й ал б , о г д л о я ж д о я к н и а , о б п л у и с з т к и и в й , припавший к земле пятистенник Амоса Карпыча, тем лицо его становилось темнее и темнее, руки все глубже и судорожней хватали сырую и пухлую мякоть мха и земли. Перед затуманенными глазами Селифона вихрем проносились мучительные картины. П ны ля р ш в е у т т , н м а еч ч е а т с с т я и о о г б о е л з е у н м н е о в е ш и ие б о е т лое стр т а е с л т о и М м а о р х и н н а ы ты . е Т , ел ка о к м л М е а сн ри ы н е ы зв т е е р ш и у , т м с у я ж , и т к ел и о , п М а а р р н и и , слюнявые дряблые старики. в к а р ю ой ще з г И е о м з- л в п е о й е д г з о а о б б р р о у о д к с р а а а х л нн п б ы р л х е е к д р н н а о у с ю г н т о е г й з о ел в е и ы нь н ст е у п н п о а и л ви л ян а ст к н и к о р , г о о а вь т в , е с л е л а об н М ет а п р о и с к и н р л ы ы . л о с т я ор к в а а п т л ь я ся ми от по в т з а д , ра м ги о ­ бе, в ж Х — а л ж ы д н О е у , в м б ш щ у и д е ь е н , и т я к ы , ак в пр н г о о е к р п л н е я ы р т е й а н , о п с б о н у т о д о й ь к, о п б с р и л о д е к е з л . ы ята п , ро п с р о о ч к и л л я и т с а ь ,— ск з в а о т з р ь яс г с р я яз в ны н е еис о т б о о в д о р й ан з н л ы о е пальцы и смешались с кровью и землей. Селифон уткнулся лицом в удушающую прель моха. Сырость освежила голову. Мысли потекли ровнее. д чи ер т н ы у в л а — т и ь з , - А в за гл ч п я т д а о з ы , у в х е а и с я л с и о ь б т в а ут к п а и ж ч с т в д о м о - е а ни с и б л , у о д в р ь о а . с н п е рав т и ак в ?— их п н од а ст к у о п л и е л н о ке, со в мн с е о н т и ы е й , и ра С з ел ст и а ф л он пе в р ы е­ — Если б можно было заглянуть к ней в сердце, если б можно было руками в те ы л р и ва в т В е ь я ся эт Ч о Ч ер е с р н е н о р в о д у в ц ш у е ш ка и к . а, ра в с е с с м ь от м р и е р ть см ег е о ет н ся а н св ад ет. ег В о ир п и оз н о е р я ом М , и к р а о ж н д и ы ха й б м а у б ж ни ик чал ки а. д .. ае с т ви п д о е д себя ее тело... Селифон снова трясся в припадке бешенства. Дикое, лесное, не знающее грани р в е л л ю б б е в с и сл и ед в но зл р о а б з е у , м с , ер т д щ ц е е тн С о ел п и ы ф т о а н в а ш б и у й ш ся ев с а х л в о а , т к и а т к ьс л я ес з н а ой сл п аб о у ж ю ар н . а В де ч ж а д д у у . , В пла о м гн е е ни да с в г н о о уже плавилась и выливалась наружу черная, мучительно-сладостная месть. Сгибаясь под бременем мести, прошел он из города хребтами и падями двести верст. Месть скопилась в сердце Селифона, переполнив его до краев. Пробирался задворками, вздрагивая от шороха во дворах, собачьего лая, от пьяных выкриков на улице. На чистых местах наклонялся, словно крался к большому