Сибирские огни, 1929, № 6

м ва атр и ац В — . ан П е о О ч б к т л у д е а д й М н ! е о — в к , р п е о о н б б ь в а к е г о л р г о о в о е с и в т , а п н к о о и н в я н и л у в л ш с в и я с м е. и о с н я н г а л ^ а н за и м х. и посмеивающихся Михайлу Гугни­ шего о — В т с н е е О г п о т о д в н а с а й к , а н к а а а р л т ы о и д В с у а х н н е а в ч р ы к . у ш С и М е б л о у и к ,— ф ре о н н н ь а к л в о е и г т д о е е л л и о М т н о и л н х ь а а к и о Г л у у е гн х Г и и у д н г н ш а о т и а , у , л р ы с а ж б зм а а в ю а ш х щ н е е у г г в о о ш с к я и у , с л ь а в , к с и у к д . о а ч р и о в м в висок свалил его на нары. Ванечка Мокренький босой, в одном белье прыгнул, как кошка, в угол, где стояла параша, и, выдернув из ручек палку, со всего размаху ударил обернувшегося к нему Селифона по лицу. Залитый хлынувшей кровью Селифон загородился рукой от н вт о ор х о в г а о та у л да р р т а ом и в с о х з в д а у т х и . л В Мо о к б р е е з н у ь м к е о в г ш о и з х а , в го ы р п л я о ч . ен В н ан ы е х чк г а ла з з а а х х ри е п го ел, гр п я о з с н и о н - е с л ер и ым су п д я о т р н о о ж м ш ж пл а е е г щ с о е к м а с л о у с з я н М а о п н к о и р т е е о н л В ь о а к к н о . е м ч Н у к а , и. в С ы О е н л г и у л л у ф ш о у н ен а н н е к ы г и о й ну и у л д з и - а з с р ь а ом п с , о аз Г у в у х с г и е н х и р н с а т с п о п о р е д о ч н н а я т л а и н ся н о , о т е о ш р а в у т а ж а л е я и - с п ь и ег с п о ь о м д о о о т ш и п ел о б т р к е о р с я л и в е л его Седифону в лицо. -—- Читай... радуйся... как твою жену там... — и, взглянув на Селифона, осекся. Селифон схватил письмо и сунул его снова за пазуху. На шум в двенадцатую камеру прибежал из воспитательной части товарищ Ма- рунченко. Селифон рукавом обтирал залитое кровью лицо. Струйки крови сосульками курчавились на бороде. С бороды капали на грудь. — Што за шухар?— спокойным голосом, оглядывая все еще лежавшего на полу Ванечку Мокренького и залитого кровью Селифона, спросил он. — В чем дело?— еще тише и спокойнее, но и еще более настойчиво повторил Марунченко, тряхнув круглой, коротко подстриженной головой. фон не Бо в л ы ь д ш е и р е жа к л ру н г а л п ы о е ра гл ж а е за стк ег и о х п г р л о а н з из и ы , в к а а л к и п с р т о о в я и вш ни е в г ш о и п й е с р я ед шк ни ол м ьн С и е к л , иф з о аб н о а р . м С о е т л а и л : — Письмо... мое, письмо украли... издеваются. бенка, Р г а о с л се о ч с ен в н п а е я рвы бр е ов о ь т , к з р а ы л л и и тое М к ар ро ун вь ч ю енк л о ицо в и Се э л т и о ф т о д н р е ож т а о щи со й к , р к о а в к ен у но о е б , иж чт е о нно о г н о т р а е к старательно, но тщетно отыскивал у заключенных двенадцатой. ченко и — П , о - с н л е С е е г й л п ч я е а д р с я ев ж н я и з е к н и н а а М к п а о е р г р о у е , н в ч в я е ы з н к ш к у о е ,— л в и е в з л с е е к л а т м п е е м е р р ы е ж в . е е С с е т с л и п и о ф к С о о е й н л н и п ы ф о о м к н о а г р о н л в о ос п ч о е о м т ш в е п е л р р т и з у к а ю аз н а и к л м а . м М е а р р у у , н в нижний этаж. ступить — В п д о В в р е с о р е г й ях д , д в е е к р н о е а г в д д н ц а е а й т С о е н й л а , и д ф е ж о го н е , н н е з а н а с к б т о р и й а г в ... в с шы в к т о а р ю н и а к п м о и В с а т т н е р л е я ч ь к су и и т. М . с . у о м к к р у ен , ь г к о о т г о о в : ился уже пере­ Стены коридора, как живые, надвинулись на Селифона и сжали его так, что у него остановилось сердце и все тело покрылось потом. Не видя ничего перед собой, он с вая т с р ь уд з о а м мо сп кр ус у т ю ил и ся Хол за од н н а у д ю зи с р т а е т н е у л . е Н м е в с н о и о з бр п а о жа г я р , я ш зн а о г й нул ка в ме р н а н с о к й ры л т е у с ю тн п и е ц р е е , д п н р и и м де д р в ж ер и ь четвертой камеры. Глаза застлало туманом и он, опустив на пол постель и сумку, б со е в зв , о н л о ьн э о то о т се ш л ум ту н т е ж д е ох у оди за л кр д ы о т н о е й го з , а сл н о и в м но д о в н ер б и ы . л В гд ка е- м т е о ре за ш с у т м ен ел ам и и м т н ю о р ж ь е м ст ы в . ом В м го о л зг о у кричали, оглушая его, слова Ванечки Мокренького. Селифон сунул руку за пазуху и трясущимися пальцами вынул из конверта письмо. Из всего письма он, неребигая от одного слова к другому, увидел только одно: — Марину, «растачал» Зурнин и теперь балуются с ней все, кому не лень. Вся Черновушка, весь мир распинают его Марину... Распинают... распинают, — тихо