Сибирские огни, 1929, № 6

— Ах, малец, малец, какой чудесный сонМ ! ы могли бы задать автору вопрос, от к в а о к -П ой ече с р та ск р у у ю хи, л с а п в у р т у е , ше п ст о в з о аи ва м в с штв и о й ва в л Ки о е н елейный этот тон? т р и а Н т ц ь и о с я я » м : с ы в с о ч п и р т о а с е о м м б к ол и е з е дат п е о л л ь е с з т н в ы у м «Фоб е р д а е­ —■ Стоит ли портить бумагу на издание (да еще массовое!) романа, написанного литературным ремесленник М о . м? Никитин ПРОПАЛ ЧЕЛОВЕК н к и а В » е . я с М ч о . . ч - иШ Л н . и е 1 шн 9 и к 2 й 9 о , в г . т— . о С м « т П р X у . р I 2 I г . 6 а 3 » « . . З Ц е Пм . о л 2 л я р н у о и б е . Ф с а о б б р р и а ­ ч«Он повернулся к северу и ждал. Небо у ст т ыи е хало п . ок Б р о о г в и ыня с в ев л ер ед а я п н р о я й тал х а р с у в с о т и ал о ь г н н ыи й гроб». р р ст у е в д » « е и . В н . и н х С о р л и о т в о в н л с о п е и б л ч е и а л с щыь е е п и о пр ч и су а в щ мид р е е а н ч в и н з я м о , м ы о у в н а и л п и р т о а в с и т п н о е­ луй «. , ..З т н а а к чи п т ос и ту д п л и я л м б е ыня в е с с я т к ь ий вы н х о о р д м . а Пль о н ж ы а й человек. Нормален ли в этом смысле я? Вопрос. Желал бы быть исключением. Но для этого нужна воля, для воли нужно солнце. А где оно? Круглые сутки—ночь. Очевидно, воля волей, а географическая широта—над ней». Северная экзотика. Характерное для Вяч. Шишкова мистическое преклонение перед силами природы. Суеверный страх перед т п е р мия , ти чт е о м « и н р а а д ск ч в е о л з о ь ве п ч р е и ск змой у н в е о о л б е у й з » д . ан В н о о с й патетической романтики. Все, хорошо знакомое читателю хотя бы по повести «Истоки» («Сиб. Огни», 3- 4 ся кн в . р 1 е 9 ц 28 ен г з . и ) р , у с ем н о о й вой кн с и и г л е. ой Н п и р ч о т б о у жж е д с а т е в т о ч р е о л д о ы в , ек б а ор н о а ть ф с о я не с м к о о г т у о ч р е о й й и ч с е т л р о а в шек но м й ож пр е и т , но побеждать которую ему не дано. «Все так же было прозрачно, призрачно, т с л т о у е к П к и о у л м р я в н г б а н в е ® о л з е , о а , р й в в ы с м е л х г о а п л х ы о ч о з е . т в л е а о н о в и п е в к л а а а л к о в и , в х с а л т е а р т д у н е и г у л о ю о . с Б м ь е о л г п а и о я ­ ­ к б а е т л Шь о е » г л л . аз ч а е я ло п в у е р к га б у е м лы ее м т п то о л л ь е к м о , в п ы р т о ь па и л п ч л е а ­ ч м л е о ы м Н « в , Я е а п к в р . б о т и е е ы л ш т с а : е я я л ч , ? и ш » а в л е ь р н с а т я, р я аз с м т е р т а а - л а а -а- п ш у н рг а а я... ло за х ­ векЧ Ш , е е л п л о о в г ч е и е к б л » о д . в л е я к В по я л ч е . м Ш ж и и ш з к н о и в , а пр т о о п л а ь л ко чел и о г­ р ц у е М ш тв ы к о а ря в в ию д р щи у ме к й а с х в я н н в е а к п ч о а р е л и й е ро г п д р о е о в . з е н с о т й и си т л в ы ер , д о о л г и о , негнущегося человека волевой складки, как будто самой природой предназначенного для того, чтобы ее, природу, побеждать. А на стр. 40 читаем: «Петр упорно молчал, словно его здесь н ди е « б Ч м ы т е о л р о т . в ж е Д е ц а о , в в о ч » е н . р , а ду п м р а о ю и , зо т ш ам л , о? в с Д е а нц и ах б с ы р л е о л н иы Б й р ч е т б д о р о ? е в д о , К е о с , н о е н к ч » о н . ш о м — а г р а н л о л е юц в ин д а у ц ш ия е , ч к е о л ш о м ве а к р а п р р е и й вл р е у к к а о е й т п о о со с б т о р е ан в и н ц и а м м ан к и н е иг а и вт р о а р с а сы . п Щ ан ед ы л н е а з п н и е с н а н н ыные, е м с учи ос т о е б л о ьн й ые т , щ б ат р е е л д ь о н выос е ть в ю пло б т о ь д гр о об бе о з в ум п и о я ля п р е н р о е й жи з в и а м н ыия. з Г а и п б у н т е а т вш ср и е й д с и я сув противоречиях своего больного сознания интеллигент Петр («Пурга»), сходит с у н н м ыиз а е ир о н у с а юир т г о и т у б е м е л л и ы ь р й а рю Я о щн сс и и е ( й « с О о к т г и о е н го ь л кр о п е д о с а г т , а ь с о я » б н ) р е , —еч а е г и н о с ­ к р а о М т б е ыи л с » и т ) и . с ц к и а з з м очн В о я г ч о . Б Ш ел и о ш в к о о д в ь а я ч (« р А ез л в ы ы е ча с й у н г о ярко выражен в образе некоего лесного философа («Бакланов—таежный волк»), б в е о с г с о оз « н п а о т л е о л ж ь и н т о ь - ж м и у в д о р т ог за о д п р а у н г т а еи с с в т о а я , » г , о и т б о о с в ок н а е я м, с в пос Б о а б к н л о а с н т о ь ве, к е с с а т м ь оп т о р ж ог е а р т т е в л о ь в н а о н - и выю . Правда, смущают его всякие лесные бесы, но попрежнему напряженно и безуспешно ищет он человеческую правду. вт « о В ря се ет н ся а : св и е з те ж к и р з у н т и итс с я м , е в р с т е ь, на из све с т м е ер п т о и жизнь. А настоящая-то немежеумочная, з т н я я е щн се е е г шм о ь д , с н а я яшн д а н о я о т я с о и й п н р о е а с з в иыд , а б , о л с е н ь м е о т н й у а . Т с к о о о л л л н ь е ц к с е о е с с н к т е о ер д л о ь е ­ жет, глазаньки от света лопнут. Значит, до всамделишной правды человеку и не дойти вовсе, не дадено человеку это». Образ овеян романтическим пантеизмом. «Он и во мраке не заблудится, пройдет неведомым путем, он сумеет отвести душу р н а е з м г , о с во з р в о ез м до с й о , встречным деревом, с кам­ ’а если попадется чорт—и с чж о е Р р е т с в о м о м е л . р ю т Е ь ц м » и у . я, в н се е з д н а а л к а ом Б о а , к в л с а е но п в о у ня и т с н к о о , м д о а й человеческой правды. «Много было делов кровавых, а по сю пору не в полной мере, где настоящая правда скрыта». Темная жуткая вера в непонятные злые силы, довлеющие над человеком — это не- от’емлемое качество автора—в полной мере с с л т к о в а с е з о н а ф л н а о о » с м . ь р О н а б а з р в с а и а з т м и о е и й го х к а о р н н а е с к т т р м е у о р к ж а ц е и « т и ле б и с ын х о т у ь г д о о в фж о и е с­ п нм р а а я и н н т в и я с т к я а к с о о ф й в о р р « е м ч м е ы е р н , т н о з ыв о щв м у и щ ч н а и о я т й а » н те а о л з т а е в д мл , е . ч к Н ен Л а н с е ыа о я н щ и р е д н о у ­