Сибирские огни, 1929, № 5

КИТАЙСКАЯ ТАВЕРНА В промасленном лампами желтом тумане Визгливые вскрики истерзанной двери, Иззябшие руки, обнявши стаканы, Вливают горячую влагу в артерии. Копящие копоть, прокисшие стены Без окон. И а мокрых их бревнах ржавеет, Спадая мокрицами к ножкам скамеек, Кишащая ядами плесень гангрены. Над жирным прилавком хозяин-китаец, Обрюзгшее брюхо сползло на посуду,— "Прищуренным глазом лениво считает Ушедшие к столикам пряные блюда. Вот каша из риса дымится вулканом, Вот рядом трепангов высокие груды, Вот соя в бутылях сочится и манит, Как мать молодая налившейся грудью. Вот в золоте масла мячами пампушки... —Ах, кушайте^,—лучше на свете нет пищй, Где в кудрях петрушки язык ваш отыщет Хрустящие хрящики сладких лягушек? Да здравствует бубен, и будни забыты, Как призрак, как сон, проплыла танцовщица, И ножки-копытца на плитах разбитых Скользят поцелуем и светятся ситцем. Тут хитрый хозяин, учтя положенье, Выносит торжественно новое блюдо: И бомбой взрывают в сердцах восхищенье Акулий перья*—•морская причуда. И в сладкой истоме растут аппетиты-, Слюной разливаясь на жаркие зубы. Уж прежние блюда давно позабыты, А новые манят то нежно, то грубо. И чавкает, гложет, гогочет таверна, Качая по стенам безумные тени. Хозяин доволен,— расчет его верен: Сегодня сундук его треснет от денег. Вот выпито пиво и песни пропеты... Китаец хрипит, задыхаясь от астмы. А липкие пальцы, прилипнув к монетам, На миг, на мгновенье дрожат сладострастно. Вячеслав Афанысьрн.