Сибирские огни, 1929, № 5

49 — А кто у нас власть? Кто у нас в виках и сельсоветах? Те же крестьяне, вы-дви-женцы, пе-ре-до-ви-ки. — Этого не должно быть, товарищи! Это мы должны выкинуть из обихода. — А сколько народных денег через такую бесхозяйственность пропадает? Сколько ру-бледа на ветер мы пускаем? — Что и говорить. —■ Ох, верно. .Собрание покачивало головами, влюбленно прилипало глазами к невероятно тощей фигуре секретаря укола. Собрание млело отдохновениими улыбками, с восторгом подставляя себя под плети хлещущих слов. Пичугин разглядел среди других лиц, изученных вчера, враждебно замкну­ тый профиль, овеянный желтым дымом волос, и видел, как поплыли к уху в размяг­ ченной улыбке крепко выстроганные березовые губы. «Все дело в голо'се», — успокаивающе подумал инструктор, мрачно стряхи­ вая с себя невольное действие безыскусственных слов, облеченных к редчайшее рос­ кошество звуков. —- Э-э... то свой человек. Он и поругает, как поласкает,— услышал он чье- то сиповатое бормотанье. «Вот он чем берет. На чувствах играет. Комнародник»,—пронеслось в голове инструктора. Ему представилась его собственная жалкая в своей тучности фигура, когда он выступал на собраниях перед крестьянами. Он старался говорить простыми сло­ вами. Он думал прежде всего о деле. Он часто приводил простые, внятные цитаты из Ленина. Но никогда он не встречал отклика в многоголовой серости собраний. 11ичугиноЗеЖал г л ш л и "Тббрание. Каргин уже сидел за столом, снова неуловимый и незаметный. Он провел по полосам большой рукой, под которой без остатка скрылась узкая голова. II было по­ хоже, будто он старательно спрятался, уступая место другим. По его внезапно замкнувшемуся лицу никак нельзя было угадать действи­ тельную меру его возбуждения. «Да и весь этот пафос — только игра. Прежде всего скучно— эти азбучные истины, — думал Пичугин, незаметно напрягая под душным полушубком усталые мышцы рук, плеч, спины, отчего застаявшаяся кровь ласково ожигала внутренно­ сти,— скучно и никак не может вызвать -подлинного возбуждения». Перенесясь мыслями на Каргина, он почувствовал вдруг на себе его внима­ тельный, думающий взгляд. «Нам, интеллигентам, стыдно своего прошлого, своего детства, какое бы оно ни было, —•мелькнуло у Пичугина,— а вот ему, наверное, не стыдно». Детство Каргина представилось Пичугину бревенчатым, терния, Крепко при­ жатым к земле и овеянным ее жадными железными запахами. Даже и теперь, когда он жил в удобном и внушительном доме губкома, с ла­ ковыми полами и широкими -зеркальными окнами, следы его крестьянского дет­ ства noj-свое.чу перекроили строгие городские комнаты. Пичугин был у него однажды но делу и поразился какой-то неуловимой «бре- венчатости»— так он назвал счое впечатление от высокой комнаты, где вдоль голой стены холодно вытянулась ц^юкая желтая лавка, перед ней такой же желтый кра­ шеный стол с брошенным хлебным ножом. В шкафчике за стеклом аккуратно блестели расписные зеленые с красным та­ релки, поставленные боком. Па стене весели две картины в масляных красках, одна изображала до тош­ ноты зеленые деревья, песчаную аллею яичного цвета, своими боками едва сдержи­ вающая напор двух грязноватых луж ультрамарина. 4 л. «Сибирские Огни»