Сибирские огни, 1929, № 5

— Гал'я Семена! — Рябоконя! — Рудкоуског<! — Качана! — Коваля! С тех пор прошло три недели. Пичугин не смог бы во всех подробностях вспом­ нить этот долгий утомительный день. Но отдельные .его куски вспыхивали необычай­ но ярко, лезли в уши, в глаза, назойливые, дорисованные воображением. ...Вот растерянные, детски голубые глаза Ефима Зимы, беззлобно выкаченные над серебринками жнивья. Зима встретил Пичугина около избы, где собирались потуловцы на перевы­ боры. Он, крадучись, зашептал инструктору в ухо: — Крэпаки собрание делали... ночью... Вида-ал. Мы себе, они себе... А сейчас все с бабами ириезжають. А наших мало. Трэба за бабами «послать. — Где же Зубок? — уже тревожась, спрашивал Пичугин. В избе Зубка не было. Изба пестрела незнакомыми лицами. Среди них, как островки: Песчан, Сыч, Дубина, Качан — и встает за ними землянка, ночь, бес­ страшным огнем зажженные глаза мужиков. Вот, наконец, и зеленый чапан. Зубок вошел, пропуская вперед себя новую партию прибывших. Пичугин вызвал его. за собой в сени. — Вот что, товарищ Зубок, необходимо сейчас же ехать за бабами. Они все- таки не явились. Прохлопали мы вчера. Надо было их тоже позвать на собрание в землянку и хорошенько распропагандировать. Ну, можно еще исправить. Езжай. Ладно? — Чего ж это они?., эх... Я ж ночью еще у которых был, говорил им. Обяза­ тельно надо ехать, — выдохнул Зубок, тараща бесцветные испуганные глаза... Он выбежал из избы, прыгнул в ближайшие сани, и уже через минуту Пичу­ гин заслышал хлест кнута, дикое гиканье и, выглянув в дверь, увидел исчезающего за поворотом Зубка. Он погнал лошадь прямо в небо, нестерпимо синевшее над снегами. Изба походила на разваленный ворох картофеля. Сзади всех, вдоль стены раз­ местились потревоженными наседками несколько баб, привезенных Зубком. У при­ толоки сгрудились суконные полушалки крепильщиц. Среди них — выше всех на голову — огромная- мужеподобная Матвиенко. Пичугин сразу узнал ее. Она глядела прямо на него, закинув назад широкую голову и, казалось, говорила: «А ну, что ты еще придумаешь, выкладывай, а я по­ слушаю». После короткого вступительного слова Пичугин прочитал список кандидатов от бедноты и обратился к собранию: — Может быть, добавления будут, товарищи? Разом треснули сухие четкие голоса: — Матвиенко Якова! — Гатылу! — Щербину! — Клименко! Пичугин видел, как внезапно малиновой краской налился Зима и рванулся на месте, как безнадежно кинул книзу тяжелыми руками Павел Сыч. А красноглазый Качан, вздернув дрожащую мочальную бородку, бросил визг­ ливо :