Сибирские огни, 1929, № 5

«изящной» литературы попрежнему на­ водняют наш книжный рынок, портя рус­ ский язык, засоряя речь и изливая на г о ­ ловы читателей ушаты безграмотности. Ал. Мих. Ф. Бородина. Женщина в Китае. Гос­ и здат . 72 стр. Цена 35 коп. Небольшая брошюра Ф. Бородиной за­ полняет в некоторой степени тот пробел, который мы имеем на книжном рынке в отношении положения женщин в Китае. Непосредственная участница великих ре­ волюционных событий в Китае Ф. Боро­ дина могла хорошо наблюдать жизнь бур­ жуазной женщины, работницы, крестьян­ ки за последние годы. Позорное рабское положение женщины в Китае всем известно. Об изуродованных ножках, о проститутках, наложницах и т. п. писали многие и много. Но очень мало затронут вопрос о современном по­ ложении женщины, а индустриализация Китая выдвигает на сцену истории новый класс—пролетариат, который, нет сомне­ ния, победит после тяжелых и классовых боев в ближайшие годы строй, его поро­ дивший. Работницы в Китае втянулись в профессиональное движение. В 1927 г. число женщин—членов профсоюзов выра­ жалось в крупных цифрах (в провинции Цзянсу—250.000). Во время революцион­ ных событий многие десятки и сотни ты­ сяч трудящихся участвовали в демонстра циях, на митингах и т. п. Немало революционерок полегли ко­ стьми за свободу Китая в последних классовых боях. Бородина рассказывает об этих собы­ тиях просто и увлекательно, описывая на ряду с личными впечатлениями общее положение женщины-китаянки. Брошюра насыщена многими фактами и будет с большой пользой прочтена широким чи­ тателем. М. Д. Ис. Гольдберг.—«Путь, не отмеченный на карте». Изд. 2. «ЗИФ». 1929 г. Стр. 353. Цена 2 р. 'О в и б и р ь ждет своего художника. Революция, промчавшаяся по таежным просторам, колчаковщина, партизанщи­ на,—эти сибирские темы остаются еще невыполненными. Книга Ис. Гольдберга «Путь, не отме­ ченный на карте»,—в некоторой части восполняет этот пробел. Мы говорим «в некоторой части», потому что в этой книге Гольдберг свел задачу художе­ ственного изображения революции в Си­ бири к изображению распада той силы, которая была враждебна революции, к изображению распада колчаковщины. Открывает книгу—«Гроб подполковни­ ка Недочетова». Читателям «Сибирских Огней» прекрасно известен этот рассказ о «волчьем походе» белых последышей, как известны те эпизоды катастрофиче­ ского отступления отряда Каппеля, кото­ рые, как нам кажется, образовали сюжет­ ную основу этого рассказа. Центральная фигура рассказа—жена подполковника Недочетова, Валентина Яковлевна. Она законченный тип бело- гвардейки,—эта женщина, идущая с от­ рядом за гробом своего мужа. Ей неиз­ вестен тот спекулятивный расчет, кото­ рый заставил отрядное начальство та­ щить в страшный поход гроб подполков­ ника Недочетова. Она не слышала тех слов, которые произнес кто-то хитрый: — ...Это дает некоторое, знаете ли, на­ строение: боевой отряд, трудности похо­ да, а между тем.—останки героя не бро­ шены... Она не знает, что на одной из стоянок отрядное начальство выбросило труп ее мужа, а пустой гроб заполнило золотом, чтобы сохранить это золото от солдат­ ских покушений. За несколько переходов до конечного пункта похода на колчаковцев обруши­ ваются партизаны. Разгромив отряд, они вскрывают гроб, набитый золотом. Обман обнаруживается. Читатель во­ очию видит отвратительную подоплеку «белого рыцарства». Белое рыцарство оказывается скомпрометированным и в в следующих двух рассказах, примыкаю­ щих к «гробу подполковника Недочето­ ва»,—в «Болезни» и в «Пути, не отмечен­ ном на карте». Будучи заброшен в тайгу, герой «Бо­ лезни»,—поручик Конобеевский мгновен­ но срывает маску благородного офицера, которую он носил на городской панели, обнаруживая подлинное свое лицо рва­ ча, хищника и прожигателя жизни. В «Болезни» есть очень сильные сцены, хотя этот рассказ и уступает «Гробу под­ полковника Недочетова». Очень запоминается ответ крестьян по­ ручику, который, будучи ими связан, просит у них наган. Поручик хочет по­ кончить жизнь самоубийством. — Не балуй!—говорят мужики, — об жизни своей не хлопочи, не беспокойся! Об ей начальство похлопочет!.. Противопоставление природы (тайга) и городского пришельца успешно и часто используется Гольдбергом. Этот прием, разумеется, не нов. Но у Гольдберга он взят в очень ори­ гинальной и свежей интерпретации. Тайга—фон необычайный и незахва­ танный. «Гроб подполковника Недочетова», «Путь, не отмеченный на карте», и «Бо­ лезнь», образуют круг рассказов одной