Сибирские огни, 1929, № 5

вой советской деревни и ее живых людей во всем их многообразии. Книга Панферова проста и вместе с тем глубока. Его тема— борьба за артель, борьба за коллективное хо­ зяйство. Панферов умело и тонко показывает расслоение деревни*) и т. д., и т. д. Это знание писатель приобретает только изучением, непосредственным наблю­ дением действительности. «Гражданская война— бушующее море. Видел его писатель, оттого так черно и изобразил». («С. О.», 1928, 1, о Зазубрине). Но как только дей­ ствительность уходит из поля непосредственного наблюдения,— начинается падение писателя. Это отмечено о Мухачеве, а о Сейфуллиной один коммунар высказался даже с гневом: «Не топчи, чорт тебя побери, свой талант по тротуарам Москва, а поезжай туда, где ты писала о Гр. Пескове и Мартынове». («С. О.», 1927, 6 . «Виренея» рав­ носильна смерти рядом с «Правонарушителями»). Это, между прочим, наводит на некоторые мысли о значении «центра» для писа­ теля. Конечно, если писатель хочет госиздать ссон, без Москвы ему не обойтись. А остальное? Не только по недостатку знания писатель грешит против жизненной правдиво­ сти. Иногда это делается намеренно, вцелях агитации. Напр., «бывают писатели, ко­ торые чересчур расхваливают мужиков. Напр., JI. Толстой». («С. О.», 1928,'2— но поводу «Награды» Анова). Пользу агитки коммунары признают— но не для себя, а для какого-то менее развитого читателя. Сами они— народ необразованный, мало или во­ все не учившийся, но не мало повидавший, поездивший и походивший по России, по­ бивавший на разных фронтах, хлебнувший, видимо, довольно лиха, Таковы теперь все рабочие и большинство крестьян, постарше, разумеется. II для себя они хотят правды. «Два мира»— хорошая книга, цо «белого зверства много, а красного мало. А то все красные у Зазубрина какие-то очищенные, свеженькие». («С. О.», 1928, 1). Комму­ нары видали роговцев, знают, что «наши ходили Китай усмирять. Так же гадились над народом, как чехи и французы». Подчас агитационное усердие писателя вызывает и насмешку. Слушая рассказ Караваевой «Рыжая масть», коммунары не поверили его концу: «коммунары убьют вора, ежели поймают, а у ней они не убили конокрада. Пой­ мали и простили. Будто у ней нет таких слов, чтобы правду сказать». А одна из слуша­ тельниц добавила: «Хоть неправильно написала, но доказала, что коммунары созна­ тельные, а одноличники— разбойники». («С. О.», 1927, 6 ). «Анов рисует нам мужика таким, каков он есть. Это честно и благородно.... Излишнее хваление деревне не нужно» («С. О.», 1928, 2**). Новый читатель требует*, чтобы писатель уважал его и не пы­ тался воспитывать детскими, примитивными способами. Он не боится смотреть правде в глаза, умеет делать из нее надлежащие выводы, потому что он сам видел и перенес многое. Нередко он чувствует себя более развитым в общественном отношении, чем пи­ сатель— и часто вполне справедливо. Мне кажется, в этом отношении очень показатель­ но мнение одного из коммунаров о «Двух мирах»: «По человеческому чувству, мне чувствительны страдания и белых и красных. Но идея белых— заблудящая. И жалеть их нельзя... II революционный человек будет жалеть несчастных белых, но по обязан­ ности революционера, будет и крушить их». Сноеоб выражения здесь не совсем «иде­ ологически выдержан» (идея, обязанность революционера), но сама мысль заслуживает большого внимания. Такому читателю подсказывать не нужно: некоторым писателям он сам сумеет подсказать. Знания действительности, строгого и точного отношения к ней, уважения к чи­ тателю— вот что в первую очередь требуют от писателя коммунары из «Майского Утра», а вместе с ними и все новые, воспитанные революцией читатели. *) «На литер, посту», 1928. 9. А. Исбах. «О живом человеке нашей деревни» **) См. также «С, О.», 1927, 6, «Хао-Чан» Сорокина.