Сибирские огни, 1929, № 5

В первую же ночь ребята произвели обыски у кулаков и нескольких из них, как сторонников дружины, доставили в штаб на допрос. В комнате штаба, перед ;кн- ровушкой, за столом сидели члены штаба: я и Кузьма Зарешяый. Должен приз­ наться, что допрашивали мы «с пристрастием». Явно уличенных в контрреволюции прямо из штаба отправляли насмарку (партизаны не расстреливали, а отрубали головы, и это называлось «смаркой», или «красить шею»). Часов в 10 утра я с отрядом в 80 человек выступил в Евдокимовку. В этом селе были только два дружинника, которые, узнав о нашем приближении, своевре­ менно скрылись. Заняш село без всякого сопротивления, мы собрали сходку и рас­ сказали суть нашего восстания. Население из’явило желание присоединиться к нам. Мы просили приговор, в котором написано было бы, что общее народное собрание, выслушав доклад о значении партизанского движения, единогласно постановило присоединиться к этому движению и нашло необходимым организовать сельский штаб и охрану против Колчака. Под этим приговором все грамотные подписались, а неграмотные поставили кресты. В Евдокимовке колчаковские дружинники много безобразничали. Ими был убит 70-летний 'старик за то, что сын его, подлежавший мобилизации в колчаковскую армию, скрылся. Изнасиловали женщину будто бы за то, что она держала связь с красными. Сельского старосту Афанасия Красильникова дружинники гнали бегом по селу от его дома до сборни за то, что когда они приехали в Евдокимовку, то на собрании никого не было, и за то, что тихо собиралась подать. Дружинники также хотели расстрелять Госькова Ефрема, заподозрив его в сообщничестве с красными. Находясь под впечатлением этих фактов, Евдокимовское общество под­ писало приговор единогласно и без всяких колебаний. Мы сменили в Евдокимовке старосту и организовали там штаб. Начальником штаба назначили Гордеева Филиппа Андреевича. Приказав о всем замеченном не­ медленно доносить в штаб отряда в Заречное, мы отправились в дер. Кокуй. И в Кокуе собрали сходку, но организовать штаба здесь не удалось: общество постановило сначала «разжевать» этот вопрос, а потом уже дать свое согласие. Здесь мы поймали одного проходимца, шурина Ваньки Рыбакова, пробиравшегося из города в Заречново. Нашли у него письмо Рыбакову, в котором выражалось со­ жаление, что, мол, наступили великие тяжести, смуты и проч. Этот человек одно время жил в Заречново и был ярым сторонником дружины, что подтвердили заре- ченсвие д>оварищи, а поэтому штаб отряда постановил «смарать» его. Поздно вечером я отправил в штаб отряда связь, в которой писал о нашей работе за истекшие сутки, и прилег отдохнуть. Не успел еще и глаз сомкнуть, как получил донесение, что двое верховых только-что пронеслись по селу с криком, что со стороны Комарского луга идет огромный конный отряд на Евдокимовку. Отдаю распоряжение немедленно приготовиться к выступлению. Через 2-3 ми­ нуты разведчик сообщает мне, что Зареченский отряд уясе выступил на Евдокимов­ ку, между тем как ребята нашего отряда все были около меня. Нужно было догнать безоружную толпу зареченцев, которая могла ни за что, ни про что целиком попасть в руки белых. В версте от Заречново кой-как удалось догнать этот палочный отряд. Он несся в темноте, без дороги, напрямик, без всякого порядка. Обогнав их, командую: стон! Шум стих, люди остановились. Оказывается, зареченцы, услыхав о наступлении белых, бросились по собственной инициативе защищать Евдокимовку. Я раз’яснил им, что продвигаться так в ночное время нельзя, иоо легко мож­ но попасть прямо в руки врагов. Обещав каждого, кто будет нарушать порядок и тишину, немедленно отправлять в штаб, в Погореловку, я привел отряд в порядок, и мы двинулись дальше.