Сибирские огни, 1929, № 5

Х/1/. ЧЕЛОВЕК И ПУСТЫНЯ Бастионы капбалок, башни пиленых досок— сложены. Освобожденные от тя­ желого груза лихтера и баржи покачиваются на набегающей волне. Пора пускать­ ся в обратный путь. Где-то пылает лето. Радио принесло известие, что на юге Сибири царит со­ рокаградусная жара. А у нас— третий день дует норд-ост, свирепый ветер Ледови­ того океана. Температура воздуха не поднимается выше восьми градусов. Малокров­ ное, чахоточное северное солнце не может оживить мертвеющую природу. Бледная полярная весна не радует даже коров. Они уныло бродят по мокрой тундре, увя­ зая по колена и меланхолически пощипывая жесткие листья карликовых берез. Эти жалкие деревья странно напоминают своих чахлых собратий ® проплеванных го­ родских скверах. Пора уезжать отсюда! Перед отплытием с Халачьпугора нам пришлось проделать печальную цере­ монию, приобретшую особенно глубокий смысл под серым небом тундры, среди этой мрачно-торжественной природы. У нас на судне умер грузчик. Умер он в результате воспаления легких, под­ хваченного еще где-то на юге, где он неосторожно повалялся на сырой земле. На­ дорванное многолетней тяжелой работой сердце не выдержало напряжения. Три не­ дели возился с больным наш умелый и внимательный доктор ft. В. Прокопьев, но спасти его не мог. Смерть на судне— это не то, что смерть на суше. Здесь человек умирает оди­ ноко и заброшенно, вдали от близких, от семьи. Нет никого, кроме врача, кто бы принял его последний вздох. Товарищ Вигудяров умер мужественно. Смерть набросила свое белое покрывало на кучку людей, закинутых на даль­ ний север. Каждый может умереть здесь внезапно и бесследно— так, что близкие люди и не найдут потом заброшенной могилы. На севере смерть, как и жизнь, ощу­ щается острее. Уныло завыл теплоходский гудок. Товарищи покойного снесли простой, не­ крашеный гроб по зыбким мосткам на неприветливую землю Халачьпугора. Дуд холодный ветер. Несшие гроб вязли в болотистой почве. Лицо мертвеца напоминало серые волны Малой Оби. Мертвая голова качалась на подушке из стружек. Митинг на могиле был кратким. Живые люди торопились продолжать не­ терпящее задержек живое дело. Могила, с огромным трудом вырытая в мерзлой, никогда неоттаивающей земле тундры, была забросана быстро. Слабый залп из револьверов и протяжный гудок теплохода проводили мертвеца в его холодное жилье. Он может пролежать тысячи лет в этом леднике и сохранить тот вид, в каком был положен в гроб. Ле­ дяная земля тундры бережет свою добычу. На могиле поставили деревянный памятник с красной звездой наверху. Пер­ вая красная могила на далеком Халачьпугоре, среди древнпх крестов неведомых промышленников. Человек на севере теряет имя тотчас же, как уходит в землю. Через день мы покинули остров Хадачьпугор, отмеченный грустным воспо­ минанием. На острове осталась изыскательская партия, которая все лето будет отыскивать в низовьях Оби удобное место для разбивки перегрузочного порта. Ско­ ро на одиноких северных могилах забьется новая жизнь, и ледяное молчание тун­ дры огласится звуками кипучей стройки. Хозяева Халачьпугора— остяки не провожали нас. Пришельцы уйдут, тундра остается. Останется до тех пор, как упрямый человек не переделает ее но-евоему.